Кремлевский кардинал

Через мгновение все закончилось. Рука Фоули скользнула по руке «Кардинала», приняла кассету, а в руке полковника оказался крошечный клочок бумаги. Эду показалось, что в глазах агента мелькнуло раздражение, но не более, даже не последовало обычного: «Извините, товарищ». Офицер, не останавливаясь, пошел к лифту, а Фоули продолжал идти к лестнице и, не торопясь, спустился вниз.

***

Полковник Филитов вышел из подъезда точно в тот момент, как этого ожидали наблюдавшие за ним. Сержант, стоявший у открытой дверцы машины, заметил, что полковник что-то жует – по-видимому, у него что-то застряло между зубами.

– Здравия желаю, товарищ полковник.

– Где Жданов? – спросил Филитов, опускаясь на сиденье машины.

– Заболел. Врачи думают, что у него аппендицит.

В ответ сержант услышал недовольное ворчание старого офицера:

– Поехали, нечего ждать. Я хочу успеть в парилку.

***

Фоули вышел из задней двери дома через минуту и миновал два квартала, направляясь к соседней улице. Он подошел к обочине, и тут же перед ним остановилась машина, за рулем которой сидела его жена. Эд открыл дверцу, сел рядом с ней, и автомобиль тронулся, едва успев остановиться. Оба перевели дух. Машина поехала в сторону посольства.

– Чем ты будешь сегодня заниматься? – спросила она, все еще поглядывая в зеркало.

– Обычными делами, – прозвучал усталый ответ.

***

Михаил Семенович уже вошел в парную. Он обратил внимание на отсутствие банщика и на появление нескольких незнакомых лиц. Значит, вот чем объяснялся специальный метод передачи сегодня утром, подумал он. Его лицо оставалось бесстрастным, когда он обменивался приветствиями со знакомыми завсегдатаями бани. Жаль, что у него кончилась фотопленка. К тому же он получил предупреждение от Фоули. Значит, за ним снова установили слежку, Ничего страшного – каждые несколько лет какому-нибудь офицеру службы безопасности попадает вожжа под хвост и начинается проверка всех руководящих сотрудников Министерства обороны. ЦРУ заметило это и прервало обычный канал связи. Было забавно, подумал он, видеть выражение лица этого молодого парня в коридоре. Так мало осталось людей, знающих на личном опыте, что такое боевая обстановка. Люди так легко поддаются испугу. Только в бою можно научиться, чего следует бояться, а на что не обращать внимания, сказал себе Филитов.

В раздевалке, за дверями парной, сотрудник «Двойки» обыскивал одежду Филитова. В это же время в автомобиле осматривали его портфель. В обоих случаях процедура была одинаковой – быстрой и тщательной.

Обыск в квартире Филитова велся под руководством самого Ватутина. Здесь работой занимались эксперты, на руках у которых были тонкие резиновые перчатки, как у хирургов, и они провели немало времени, стараясь обнаружить специальные знаки, оставленные хозяином. Это могла быть крошка хлеба, обрывок бумаги или даже человеческий волос, положенный в такое место, что его исчезновение продемонстрирует хозяину квартиры, что здесь в его отсутствие кто-то был. Сотрудники, которые вели обыск, сделали множество фотографий, тут же отправленных в фотолабораторию, и затем приступили к делу. Почти сразу был обнаружен дневник. Ватутин наклонился и посмотрел на самую обычную толстую тетрадь, лежавшую в верхнем ящике стола, – он хотел убедиться, что ее расположение не было помечено каким-нибудь тайным образом. Через пару минут он взял дневник и принялся читать.

Полковник Ватутин был раздражен. Прошлой ночью он плохо спал. Подобно большинству регулярно пьющих людей, ему требовалось несколько стаканов спиртного перед сном, чтобы заснуть, да и волнение, связанное с расследованием, явилось дополнительным источником раздражительности, так что в результате он ворочался всю ночь. Его лицо показывало все это достаточно красноречиво, так что подчиненные предпочитали молчать.

– Фотоаппарат, – коротко бросил он. Подошел сотрудник и начал делать снимки страниц дневника, которые переворачивал Ватутин.

– Кто-то пытался открыть замок на входной двери квартиры отмычкой, – доложил майор. – Отчетливо видны царапины вокруг замочной скважины. Если мы разберем замок, думаю, обнаружим царапины и на сувальдах. По-видимому, кто-то сумел проникнуть в квартиру.

– То, что они искали, – у меня в руках, – раздраженно бросил Ватутин. Сотрудники, работавшие в квартире, повернулись к нему. Техник, занимавшийся холодильником, снял переднюю панель, заглянул под нее и поставил на место. – Этот сукин сын ведет дневник, черт побери! Неужели никто больше не желает соблюдать инструкции о правилах секретности делопроизводства?

Теперь ему все стало ясно. Полковник Филитов пользовался личным дневником при подготовке официальных документов руководству. Кто-то каким-то образом узнал об этом и проник в квартиру, чтобы сфотографировать страницы, содержащие…

Насколько это вероятно? – спросил себя Ватутин. Настолько же, как и объяснение поступков человека, записывающего у себя в дневнике основное содержание секретных документов, когда он с неменыцей легкостью мог бы переписать их у себя за столом в Министерстве обороны.