Кремлевские подряды. Последнее дело Генпрокурора

С чувством внутренней опустошенности я вышел из здания Народного Хурала и сразу же поехал на частный телеканал «Аригус», еще за день до этого пригласивший меня выступить из его студии в прямом эфире. С этим каналом, популярным в бурятской столице, меня связывали старые и добрые отношения: я не раз выступал у них раньше, неизменно пользуясь большим успехом.

На телестудии меня сразу же повели к директору, который, смущаясь, сказал, что выступление мое он с большим сожалением, но вынужден отменить. «Только что, — сказал он, — мне позвонили оттуда, — он показал пальцем наверх, — и предупредили, что если я дам вам в эфире слово, мой канал лишат лицензии на вещание».

Такая вот свобода слова…

А ведь за те десять дней, что я был членом Совета Федерации, ничего не случилось. Вначале за меня проголосовали, хотя была альтернативная кандидатура, а теперь принимается диаметрально противоположное решение. Единственное объяснение всему этому — давление со стороны федерального центра.

Почему они это сделали, чего боятся? Почему на «переголосование» были брошены немалые людские силы и огромные финансовые ресурсы? Затраченная на все это энергия явно была достойна иного применения.

Боязнь, что я использую трибуну Совета Федерации для каких-то новых разоблачений? Или нежелание иметь в Совете Федерации грамотных людей, чтобы окончательно превратить его в послушный и бездумный орган? Не знаю. Во всяком случае понятно одно: отмашку на всю эту работу, судя по всему, дал лично президент Путин.

Оставить несправедливое решение без ответа было нельзя. Там же, в Бурятии, впервые в юридической практике России мы решили внести жалобу непосредственно на сам прокурорский протест.

Теперь нам предстояло увидеть, как держат круговую оборону отечественные суды. По прошествии времени могу вам честно сказать — это ощущение не для слабонервных.

Советский районный суд Улан-Удэ нам ответил, что протестом прокурора Бурятии мои права ущемлены не были. Позвольте, но разве мои права быть избранным в Совет Федерации не были ущемлены? Разве не благодаря протесту первоначальное решение Народного Хурала было отменено? И разве не протест Бурятского прокурора косвенно стал причиной прекращения моих сенаторских полномочий?

Короче, без разбирательства, по надуманным основаниям мне в обжаловании было отказано. Этим решением, как сказал в суде мой представитель, был «создан опасный прецедент: суд отказался рассматривать жалобу гражданина на прокуратуру, тогда как именно судебные органы должны были решить, нарушаются права гражданина или нет».

Отклонил нашу очень аргументированную жалобу и Верховный Суд Бурятии. Ни на один наш вопрос суд по существу не ответил — проштамповал отписку. Почему? Не потому ли, что сразу после подачи жалобы Председателя Верховного Суда Бурятии приглашал к себе «на беседу» представитель путинской администрации?

Поняв, что в Бурятии правду нам найти не удастся, мы решили обжаловать решение Народного Хурала в Москве, поскольку по закону я имел право сделать это как по месту нахождения ответчика, так и по месту своего жительства. Черемушкинский межрайонный муниципальный суд в рассмотрении нашей жалобы отказал практически сразу же. Я получил ответ, что, «поскольку обжалуется нормативный акт органа власти субъекта федерации, рассматривать его должен городской суд». Абсолютно незаконное решение. Ведь в данном случае речь шла не о нормативном акте, а об индивидуальном. Акт этот касается только меня, и решение о «процедуре отмены первоначального решения» также касалось только меня одного и распространялось только на меня.

Мы послушно подали заявление в московский городской суд. В городском суде нам отказали уже на полном основании, указав, что здесь рассматриваются только акты нормативные.

…Три китайские фигурки — бородатые старички, закрывающие руками глаза, уши и рот: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Именно они, а не стройная дама с мечом в одной руке и аптекарскими весами в другой стали для меня символом нашего российского правосудия.

Теперь мы подали жалобу в Верховный Суд РФ. Подали для того, чтобы нам разъяснили, куда же нам подавать все-таки жалобу — в районный суд или городской, в Москве или Бурятии? Получили абсурдное решение, что можно обжаловать только в суд, находящийся в Бурятии. Хотя, согласно гражданско-процессуальному кодексу, заявитель имеет право выбрать судебную инстанцию либо по месту жительства истца, либо по месту нахождения ответчика.

Написали жалобу на имя Председателя Верховного Суда РФ Лебедева. Дождемся ли ответа?..

Мне не дали даже возможности реализовать свое право на судебную защиту. Кремль фактически лишил меня правосудия. Ведь суд (ни один из четырех, куда мы подавали свои жалобы!) даже не вникал в мои аргументы, не позволил довести дело до рассмотрения по существу. Скажу откровенно, я даже не представлял, насколько низко пала наша судебная система, насколько оказалось в ней все куплено — столь быстро и подобострастно выполняются там приказы сверху.