Кремлевская пуля

– Что с деньгами и документами делать? – спросил кто-то из парней у Степана.

Тот повернулся к Гурову, и сыщик ответил:

– Все документы, фотографии и евро давайте сюда. Не оставлять же их в пустой квартире, а тайник вы сломали.

– Мы пальчики отовсюду сняли, в том числе с макулатуры и валюты, – сказал один из парней. – Будем сравнивать их с отпечатками Курышева.

– Пустая трата сил и времени, – отмахнулся полковник и сказал Степану: – Что мы можем предъявить Курышеву и Леониду по поводу валюты и «кукол»? А ничего! Валюта у Матвеева могла быть со старых времен. Паршин выдал ему его долю, а Курышев, предположим, старый долг вернул. Вот вам и объяснение наличия их отпечатков. «Куклы» же Курышев делал вообще для прикола. А вот к убийству Валентина мы его привязать сможем. Только если я что-то понимаю в арифметике, то Курышеву не жить, но по совершенно другим причинам, – уверенно заявил Гуров.

– Каким? – насторожился Савельев.

– Ты еще не понял? – Лев Иванович хитро усмехнулся. – Значит, в свое время узнаешь. А валюта сейчас Диме с Надей потребуется, чтобы документы оформить и к Альтмонду поехать. Так что вы, бравы ребятушки, замок в двери почините, чтобы нормально закрыть можно было. Брать здесь, конечно, уже нечего, но могут самовольно заселиться какие-нибудь проходимцы, вот и разбирайся с ними потом. Тут и так забот хватает!

Они вышли из дома, Степан сел за руль. За все эти дни Гуров вымотался так, что не выдержал и самым бессовестным образом уснул. Когда машина подпрыгивала на какой-нибудь кочке, он на несколько секунд приходил в себя, но тут же снова засыпал.

– Лев Иванович! – донесся до него голос Степана. – Просыпайтесь, приехали.

Гуров открыл глаза и увидел, что вокруг темно. Машина стояла в каком-то узком проезде, по обе стороны которого виднелись невысокие заборы. Через них свешивались ветки деревьев. Воздух был явно не городским.

– Где мы? – спросил он.

– В дачном поселке, – объяснил Савельев. – Время уже позднее, так что поторопиться надо.

Они вошли во двор довольно запущенной дачи, в окнах которой еще горел свет. Там действительно никто не спал. Надя, Дима и какой-то парень сидели за столом и играли в подкидного дурака.

Гуров вошел, поздоровался, сразу оценил ситуацию и поинтересовался:

– Ну и кто у вас тут в дураках постоянно остается? Впрочем, в игре это не важно. Лишь бы не в жизни. – Сыщик в упор посмотрел на Матвеева, который тут же перепугался и как-то съежился под его взглядом.

– Чего это вы на Митеньку наезжаете? – тут же окрысилась на него Надя.

– Я тебе что советовал? – по-прежнему глядя на Мотю, сказал ей Гуров. – Учись говорить на нормальном языке. Выпорол бы я тебя, Дима, с огромным удовольствием, да толку от этого уже не будет. Что выросло, то выросло! Скажи мне, олух царя небесного, какого черта ты на Паршина завещание написал?

Матвеев несколько расслабился и ответил:

– Да я уже и сам об этом забыл. Просто тогда весной шел по улице, а прямо передо мной с крыши ледяная глыба упала. Еще несколько шагов, и не было бы меня. Я тогда очень испугался и подумал, что вот умер бы, и все, что у меня есть, пропало бы без толку. Вот тогда завещание на Паршина и написал. Пусть у него хоть квартира будет, чтобы по съемным не кочевал. Все-таки свой угол.

– И ты ему об этом сказал? – Гуров горестно помотал головой.

– Ну да! – кивнул Матвеев. – А он только рассмеялся. Сказал, что спасибо, конечно, большое, но она ему без надобности. Мы больше никогда об этом и не говорили.

– А у какого нотариуса завещание оформлял, ты ему сказал? – спросил Лев Иванович.

– Конечно. Его офис в соседнем доме, – подтвердил Дима.

Гуров и Савельев переглянулись, и Степан пообещал:

– Завтра к нему зайдут и все проверят.

– Вряд ли признается, – заявил сыщик. – Его же за это по головке не погладят.

– А куда он на хрен денется? – самоуверенно ответил парень.

– Господи! – Надя все поняла и схватилась за голову. – Да что ж ты у меня за человек такой! Ты хоть сам-то понял, что наделал? Горюшко ты мое! Да я же тебя теперь без просмотра и на улицу не выпущу. Ты же опять чего-нибудь натворишь.

– Надюша, но у меня же тогда ни одного близкого человека не было, – начал оправдываться Матвеев. – А теперь я новое завещание составлю, на нашего ребенка.

– Ну, Паршин! – Надя окончательно озверела. – Доберусь я до тебя и глаза выцарапаю, на дне морском достану! Из-под земли выкопаю! Ты мне за то, что Митеньку на смерть обрек, ответишь! И за Вальку тоже!

– Не бушуй, – сказал ей Гуров. – Они за все ответят. Помолчи. Мы же не только ради этого сюда приехали.

– Может, хоть чаю? – спросила Надя. – Вы вообще за целый день хоть что-нибудь съели?

– Да, бутерброды нам не помешали бы, – согласился Степан.

Надя отошла в сторону, включила электрочайник и стала делать бутерброды.

– Дима, расскажи нам о своем отце, – сказал Гуров.