Кремлевская пуля

– Все зависит от того, слушал он нас или записывал, – начал рассуждать Лев Иванович. – Если просто слушал, то в понедельник мы с Алексеем Юрьевичем ушли отсюда в первом часу ночи. Значит, он должен был покинуть здание еще позже. Допустим, мы уже тогда сказали что-то для него интересное. Он собрался отравить нас, например, крысиным ядом. Но купить его ночью данный субъект не смог бы, а солидный запас дома вряд ли кто-то держит. Вчера Алексей Юрьевич пришел сюда к восьми. Если в случае авралов это его обычный рабочий график, то некто мог об этом знать и тоже пришел в это время, а то и раньше. Ушли мы отсюда, как перед вами отчитались, то есть в десятом часу вечера. Он покинул здание вскоре после нас. Купить в это время что-то подходящее – тоже проблематично. Сегодня я сюда приехал к девяти, как мы с Поповым и договаривались. Алексей Юрьевич уже был на месте и успел заказать для нас обед. Этот человек тоже находился здесь, раз все слышал. Отсюда вывод: он нас записывал, либо у него есть сообщник, который все купил. Теперь самое главное. Скажите, пожалуйста, кто вам сообщил о том, что мы ходили в столовую к шапочному разбору? Может быть, этот человек и подтолкнул вас очень деликатно к мысли о том, чтобы нам еду в кабинет приносили?

– Это невозможно, – тихо произнес Олег Михайлович.

– Простите, но я это слово от вас сегодня уже в четвертый раз слышу, – со вздохом сказал Лев Иванович.

– Не хамите!

– Да я еще и не начинал! – ответил Гуров.

Александров предпочел пропустить эти слова мимо ушей, но, может, и действительно не услышал.

Он напряженно о чем-то думал, а потом решительно заявил:

– Вот что, Лев Иванович! Сейчас в дверь врежут новый замок, вы заберете с собой ключ и поедете домой. Вам надо отдохнуть – день сегодня у вас был сумасшедший. А завтра в девять прошу быть у меня. – Он встал, направился к двери, но вдруг остановился, повернулся и сказал: – Спасибо вам за Лешу.

– Благодарить не надо. – Гуров поморщился. – Работа у меня такая – людей защищать. Хотя в данном случае я бы луну с неба достал, чтобы Алексею Юрьевичу помочь. Слышали бы вы, как он вчера о семье своей говорил! Ведь только-только у них все наладилось. И Анжелика домой вернулась, и зять, который его папой зовет, замечательный, и внуки, о которых он даже мечтать не смел, появились, и кот с собакой. Дом – полная чаша, живи да радуйся. А тут такое! – сыщик горестно помотал головой. – Скажите, а почему я здесь ни разу Анжелику не видел? Она же вроде с отцом работала?

– Ушла она от нас, сейчас вместе с мужем работает, – объяснил Олег Михайлович.

– При ее деятельном характере это не удивительно.

– Ладно! – резко закончил Александров это лирическое отступление. – Новый замок сейчас врежут, дверь комендант опечатает, и езжайте отдыхать!

Едва он вышел, как тут же появился мужчина в спецовке. Он, видимо, ждал за дверью, когда шеф уйдет. Мастер быстро установил в старый паз новый замок, проверил его и отдал один ключ Гурову. Остальные забрал пожилой мужчина, стоявший рядом с ним. Наверное, это и был комендант здания, судя по выправке и властному выражению лица – отставник в солидном звании.

Лев Иванович запер дверь, дождался, когда комендант опечатает ее, и поплелся на выход. Он успел отметить, что в коридоре не осталось не малейших следов произошедшего.

Гуров чувствовал себя разбитым, как древний старик. Пообедать он так и не успел, но даже при мысли о еде его тут же начинало мутить. Вид у него был жуткий, но полковник мало волновался по данному поводу. Когда он сядет в машину, это будет незаметно. Ему нужно было только побыстрее добраться до дома и снять испачканный костюм. Гуров не хотел, чтобы Маша, у которой сейчас как раз была репетиция, увидела его во всей красе. А то еще в обморок грохнется, чего доброго.

Подъехав к дому, он увидел, что его уже ждали. Служебная машина Орлова с неизменным Фомичом за рулем стояла прямо возле подъезда. Кто бы стал возражать против этого, глядя на ее номера?

Все ясно. Знакомый Петра уже сообщил ему о том, что случилось. Теперь широкая общественность жаждала подробностей. Гуров понимал, что друзья за него волновались. Они бросили все дела, приехали сюда, чтобы поддержать его и убедиться, что с ним все в порядке. Но вот сил на то, чтобы им что-то объяснять и рассказывать, не было, как и на эмоции. Только страшная усталость, опустошенность и ничего больше.

Он выбрался из машины и пошел к подъезду. Ему навстречу уже шли Петр со Стасом.

– Живой я, живой, – тусклым голосом успокоил он их.

Услышав это, оба облегченно вздохнули. Обрадованный Крячко совсем уже было собрался сказануть что-нибудь по поводу его вида, но увидел у себя перед носом увесистый кулак Орлова и смолчал, хоть и с трудом.

– Пошли, – предложил им Лев Иванович. – Не объясняться же на улице.

В квартире Гуров решительно заявил:

– Занимайтесь, чем хотите, а я в душ.

Он снял грязную одежду, скрылся в ванной и долго не мог хоть немного прийти в норму. Выйдя, он обнаружил, что Стас запихивал его грязные вещи в полиэтиленовый пакет.

Крячко увидел его и объяснил: