Кремль 2222. Тобольск

Впоследствии под натиском мутантов «горные» покинули родные места, постепенно мигрируя на восток. Двигались вниз по течениям рек, на лодках и стругах. В какой-то момент разбили стан на берегу Тобола, неподалеку от разрушенной деревни. Срубили острог, жили там несколько лет. Приходилось тяжко.

Община «горных» небольшая, а мутов много, и все на людей зубы точат. Прошлым летом от маркитантов, которые на стругах везли товар из Тюмени в Тобольск, услышали, что в Тобольске, якобы, есть община людей. Среди старейшин возник разговор о том, что можно было бы попробовать прибиться к тобольским – вместе-то легче выживать. Хотели даже разведчиков вниз по Тоболу послать, да так до конца навигации и не собрались.

А нынешней весной, совсем недавно, случилось несчастье. Едва прошел лед, как на реке появилась целая флотилия кораблей, галеры называются. А на тех галерах туча воинов плывет – сотни две, наверное, а то и больше. Но не людей. Хотя и похожи на людей, но на самом деле мутанты – по всему телу бляшками покрыты, как чешуей ящеры. А прозывают их шайны.

Об этих шайнах «горные» немного слышали раньше – от тех же маркитантов, которые про людей в Тобольске сказывали. По их словам, пришли эти шайны откуда-то с востока. Много их – орда. Куда и зачем идут – непонятно. Но всех безжалостно уничтожают, кто им на верность присягать отказывается.

Так вот. Появились они на реке под утро и сразу начали десант высаживать. Бортник в тот момент на берегу рыбачил, вместе с несколькими товарищами. Послали они одного гонца к острогу общину предупредить, а сами приняли бой, чтобы шайнов задержать. И заодно отвлечь, увести их в сторону от острога. Но силы, понятно, были неравны.

Дрались они с шайнами, пока могли, уводили за собой по берегу. А потом пришлось в лодку сесть и поплыть вниз по течению. Иначе бы шайны их всех на кусочки порубали. А дальше так и плыли, пока до Тобольска не добрались.

– И сколько же вас всего добралось? – спросил Ворон.

– Четверо нас было, – вздохнув, ответил «горный». – Но четвертый по дороге умер, от ран. На берег мы втроем вылезли. Один пошел на разведку, а я с товарищем остался. Ранен он был сильно, шайны из ружья подстрелили.

– Ранен?

– Да.

– А ты?

– Я тоже был ранен. Только оклемался уже к тому времени.

– Оклемался? Ну-ну, – процедил Ринат. – Ладно. И что дальше?

– Дальше на нас вормы напали. Товарищ мой погиб, а мне пришлось в лесок отступить. Думал, спрячусь до поры, но наткнулся на еще одну шайку. В общем, отбился, как мог… Но сил до конца не хватило. Спасибо, вон, вашему Павлу. Иначе мной бы уже муты лакомились.

Он посмотрел на Сновида и, тяжело вздохнув, замолчал.

– А третий человек куда делся? – продолжил допрос директор.

– Я ж говорю – на разведку ушел. Не знаю теперь, где он. Только он не человек…

– То есть? – Ворон насторожился.

– Ну-у… человекообразный.

– То есть – мутант?

– Ну-у… можно и так сказать.

– Так вы что, с мутантами дружбу водите? – Ринат снова, как и в начале допроса, прищурился и бросил многозначительный взгляд в сторону Павла.

– Почему дружбу? Сотрудничество, – сказал Бортник. – Мы со всеми сотрудничаем, кто к нам с добром приходит. Иначе бы мы не выжили. А тот мутант, он нормальный парень. И товарищ надежный.

– Товарищ, говоришь? – Ворон с недоумением покрутил головой. – Да-а, странные вы люди, «горные». Если вы люди, конечно, а не муты.

Повисла тяжелая пауза. Ворон сверлил глазами Бортника, а тот, с усталым выражением лица, смотрел в противоположную стенку. Пауза не нравилась Павлу. Он понимал настороженность Ворона: да, доверять никому нельзя – кругом одни враги. Но и Бортник ему чем-то нравился. Ну какой же он мутант?

– Ринат, – сказал Павел. – Чего ты привязался? Ну и что с того, что они с мутантами сотрудничают? Мы тоже крысопсов приручаем.

– Крысопсы, это звери. И наши помощники. Вспомогательные существа, короче. А он мута парнем назвал. И товарищем считает.

– Ну, мало ли как бывает… Его бы фельдшеру осмотреть. Видишь, ран у человека сколько.

– Вижу, – с недовольством произнес директор. – Но фельдшера пока звать рано. Надо еще разобраться, что это за тип. А с фельдшером успеется.

– Да не нужен мне ваш фельдшер, – в сердцах бросил Бортник. – У меня свое лекарство есть.

Теперь Ворон смотрел на чужака с удивлением.

– Какое еще лекарство?

Бортник засунул ладонь в сумку, прикрепленную к поясу, и достал оттуда небольшую плоскую баночку с завинчивающейся крышкой.

– Вот. Мазь на основе перги и пчелиного молочка. Восстанавливает поврежденные ткани и убивает любую инфекцию.

– Это от тех самых – земляных пчел? – неуверенно спросил Павел.

– И земляных, и серых.

– Так вы еще и пчел приручаете? – Ринат с многозначительным выражением лица покачал головой.

– Приручаем, – отозвался Бортник, не замечая иронии в голосе директора департамента. – А вы разве нет? Замечательная мазь. Можете проверить на раненых. У вас же есть раненые?

Он протянул баночку Ворону, но тот замотал головой.

– Пользуйся сам своей мазью, горный… человек.

Ринат явно не доверял Бортнику. И разговор уходил куда-то не в ту сторону. Павел решил вмешаться.