Кремль 2222. Строгино

На думы ему времени не оставили: нео бросились к разведчику оба разом, надеясь опередить новую очередь. И, надо сказать, у них почти получилось, ведь патронов в магазине, как назло, хватило только на того неандертальца, который вошел через дверь. Однако дружинник не собирался сдаваться, не перед одним-единственным нео, это точно! Увернувшись от дубины последнего дикаря – «спасибо за твои уроки, Захар!», – Игорь прикладом автомата двинул противнику в квадратную челюсть, вложив в этот удар всю свою ненависть к их проклятому роду. Удар вышел такой силы, что гнилые зубы полетели во все стороны. Нео дрогнул, зашатался, потешно размахивая руками в надежде удержать равновесие, и дружинник добавил прикладом в незащищенный кадык. Тут уж дикарь рухнул на спину и укатился к стене, а разведчик, отбросив в сторону бесполезный теперь автомат, выхватил «стрижа» – достопамятный подарок Громобоя, ныне, по всей видимости, покойного. Нео протестующе забулькал, выставил перед собой руки, будто умоляя разведчика о пощаде, но Игорь нажал на спусковой крючок без всяких зазрений совести. Чем дальше, тем больше дружинник убеждался, что врагов нельзя щадить, ни под каким предлогом. И пресловутый маркитант Вадим легко доказал справедливость такого подхода: мало, что он соврал пленителям о работоспособности «кордов» на крыше, так еще и, вконец обнаглев, открыл стрельбу по Громобою, едва они остались наедине.

Впрочем, теперь от этих мыслей не было никакого толку. Все, что мог сделать Игорь, это бежать из Строгино, бежать без оглядки до самого Нового Арбата… или все же до Кремля? Пожалуй, с этим стоило определяться уже по дороге, а не бессмысленно расходовать время сейчас.

Игорь бросился к выходу, держа пистолет наготове, чтобы встретить очередного нео, коль тот сунется внутрь, не милой улыбкой, а пулей в лоб. Однако дикари, похоже, закончились – возможно, прятались от бушующего нео и пулеметных очередей, которые далеко не всегда бьют по выбранной цели. Как бы то ни было, разведчик беспрепятственно вывалился из здания наружу… и замер, завороженный открывшимся ему зрелищем.

«Рекс», презрев град пуль, стучащих по его и без того потрепанной броне, несся к зданию склада. Шаг, второй, третий – и вот его истерзанная морда врезалась в стык стены и крыши, сминая кирпич. До ушей разведчика долетели предсмертные крики пулеметчиков, а потом Игорь увидел, как оба «корда» падают внутрь склада вместе с плитами, на которых стояли. Что происходило в здании, дружиннику оставалось только догадываться.

«Трупы. Наверняка там одни трупы».

Впрочем, судя по тому, что крыша обвалилась не полностью, шансы у находящихся внутри были неплохие. Однако Игоря волновал только Громобой, который, судя по поведению «Рекса», все-таки действительно погиб или, как минимум, потерял сознание и утратил контроль над питомцем.

Надо было бежать прочь, но дружинник не находил сил, чтобы тронуться с места. «Рекс», покончив с «кордами», отступил на шаг и тоже замер. Со стороны могло показаться, что он любуется плодами своих «трудов», однако Игорь подозревал, что робот попросту израсходовал на рывок последние силы.

Вдруг дверь, ведущая на склад, распахнулась, и наружу шагнул…

– Громобой? – хрипло пробормотал Игорь, не веря своим глазам.

Нейромант брел, прихрамывая, но все же на своих двоих, да еще и убитого нео за собой волочил, точно охотник – тушу убитого зверя. Игорь удивленно захлопал глазами. Что это, обман зрения? Да ну, какой там! Бородача из Зоны трех заводов ни с кем не спутаешь. Но если нейромант жив, то почему «Рекс» устроил подобное безумие снаружи?

«И зачем Громобой тащит за собой дохлого нео?» – недоуменно подумал Игорь.

Держа пистоль наготове – мало ли что? – разведчик устремился компаньону навстречу. Маркитантов, автоматчиков и нео видно не было, но Игорь сохранял предельную концентрацию, прекрасно понимая, что враги могут нагрянуть в любой момент.

– Что случилось? – выкрикнул дружинник, когда между ними оставалось не больше пяти метров. – Кто начал стрелять? Вадим? Или Кондрат?

Нейромант мотнул головой.

– Я начал, – сказал он и, пыхтя, швырнул мертвого дикаря к ногам Игоря. – Первым делом пристрелил этого ублюдка, ну и маркитантам это отчего-то не понравилось…

– Но… зачем? – разглядывая лежащего на земле покойника, удивленно пробормотал дружинник. – Просто не сдержался?

– Ну, можно, наверное, и так сказать, – со вздохом произнес нейромант.

– Но… ты ведь стаббер… – произнес разведчик, наблюдая за тем, как Громобой усаживается на землю рядом с поверженным нео. – Разве ты не мог…

– Не гунди, паренек, – буркнул бородач. – И без тебя тошно…

Рука его метнулась к шее дикаря и, сжавшись в кулак, резко дернулась в сторону. Что-то блеснуло.

– Что ты делаешь? – спросил Игорь, выгнув бровь.

– А на что похоже? – Громобой исподлобья посмотрел на спутника.

Он разжал ладонь, и разведчик увидел крохотный амулет в форме сердца – точь-в-точь такой же, какой был у Морха.

– Что это? – удивленно глядя на трофей Громобоя, поинтересовался дружинник.