Кремль 2222. Строгино

– Даже у самых опытных разведчиков бывают плохие дни, паренек. А у новичков первый блин практически всегда – комом. Так что даже не переживай об этом. Главное, ты жив, а это, согласись, в сложившихся обстоятельствах уже само по себе неплохо.

– Согласен. Но я, по сути, опять в плену, – нервно усмехнулся дружинник. – Так что ничего хорошего.

– Ну, это-то как раз дело вполне поправимое, – заметил бородач. – Меня можешь не бояться, я не зверь, человечиной, по крайней мере, не питаюсь. А убивать тебя вроде б и не за что: по крайней мере, кажется мне, что ничего плохого против рода людского ты не замышляешь.

Незнакомец задумчиво огладил бороду, а потом сказал:

– Но ты до сих пор не ответил: зачем мне тебя освобождать? Какая мне выгода от этого милосердия?

Игорь удивленно уставился на бородача, который выжидающе смотрел на пленника, явно не помышляющего пока что даже руки ему развязать.

– Эм-м-м… – протянул разведчик. – А, собственно, чем я вообще могу вам помочь? Своим… мечом? Ну так у меня даже его уже нет… забрали!

– Слышал, у вас, кремлевских, есть такая штука, как Долг Жизни, – проигнорировав слова Игоря, продолжил бородач. – Так вот ты мне, получается, должен.

Поминание Долга Жизни окончательно поставило разведчика в тупик. Но не потому, что бородач сказал какую-то глупость. Как раз наоборот – безусловно, если бы не своевременное появление стрелка, то Бурт бы давным-давно прикончил дружинника, наплевав на ту странную связь, что возникла между ними во время памятного ужина в развалинах.

«А я ведь подсознательно выделял его из своры нео… Наивный дурак!..»

Удивляло разведчика то, что человеку с огнестрелом, спокойно разгуливающему по Москве, вдруг понадобилась помощь кремлевского дружинника, сноровистого, как и все разведчики, но совсем еще юного и, главное, безоружного. Как мог Игорь вернуть ему священный Долг Жизни? С кулаками броситься на «Рекса», если тот вздумает вернуться и поискать в развалинах недобитых мутантов и людей?

Будто прочтя его мысли, бородач сказал:

– Но твой меч мне без надобности, ей-ей. Потому как есть у меня кое-что получше. – Мужчина словно невзначай откинул в сторону полу своего колоритного плаща и продемонстрировал разведчику матово-черные рукояти двух пистолей, дерзко торчащих из-за пояса. – В общем, речь не об огневой поддержке, отнюдь.

– Но тогда чем я вообще могу помочь? – растерялся Игорь.

– А ты подумай, паренек, – сощурившись, сказал бородач. – Только хорошо подумай! Вот что, по-твоему, может понадобиться человеку, который задался целью истребить как можно больше отвратительных нео? Ну самое простое – патроны к пистолю, медикаменты и провиант. Еще бы не отказался от новой одежи, но это уже так, из разряда «переживу как-нибудь и без». А вот горюн-трава нужна, ну и еще того и этого, хотя бы по чуть-чуть… В общем, ничего необычного, стандартный набор для путника, странствующего по московской Зоне.

– Ну а я чем могу тебе помочь? – все еще не понимая, куда клонит собеседник, уточнил разведчик.

– Боже, паренек, да ты, похоже, до сих пор в себя не пришел после ранения? – с улыбкой покачал головой незнакомец. – Давай еще раз и более конкретно. Ты, вот ты – ты ведь у нас из кремлевских? Из них, сам сказал. А у кремлевских есть все, что я перечислил, и даже больше. Так почему бы им не поделиться хотя бы частью того, что у них есть, ради благополучия их разведчика?

Игорь удивленно воззрился на собеседника снизу вверх. Так вот к чему вел этот лохматый мужик! Понятно, что путешествующему по Москве стрелку с пистолем медикаменты, провизия и боеприпасы нужны, как воздух. Но с чего бородач взял, что обычный дружинник может ему с этим помочь? Кремль ни за что не станет делиться с незнакомцем едой и патронами – не потому, что по ту сторону крепостных стен все такие зловредные и жадные, а потому, что у самих мало. И если с провиантом еще можно было бы что-то придумать, то откуда в общине патроны к пистолям возьмутся, Игорь не представлял. Груз с подобным добром, который они везли, уплыл в неизвестном направлении, как и старый товарищ Захар…

И в этот самый момент память вдруг подкинула Игорю фрагмент из последней встречи с Буртом. Тогда разведчик барахтался на самой грани, его сознание готово было отключиться в любой момент, но фраза арбалетчика не канула в небытие, а осталась на задворках памяти. Заботливо сохраненная в этаком чулане раритетных мыслей, теперь она оказалась аккуратно извлечена наружу, и дружинник даже слегка опешил, когда смог вот так запросто снова прокрутить ее в голове.

«Еще хомо можно отдать Вадиму в обмен на черный или лекарства».