Кремль 2222. Шереметьево

И вот этот ворм, грустно глядя на меня, произнес совершенно чисто и отчетливо:

– Ну всё, теперь нам кранты.

Признаться, я ожидал всего – прыжка в мою сторону с растопыренными пальцами (острые коготки ворма позволяли запросто выцарапать глаза кому угодно), плевка кислотой (осмы, например, это могут и практикуют), ментального удара (которым славятся, скажем, шамы), или, на худой конец, появления вооруженных сородичей. Но чтобы ворм вот так запросто, на чистейшем русском, без искажений, высказался чуть ли не со слезами на глазищах – это, признаться, меня удивило, хотя повидал я многое.

– И… с чего такой вывод? – поинтересовался я у хвостатого лемура.

– За тобой гнались зонные, и не догнали, – пояснил ворм. – Ты быстро пришел на нашу землю, и сейчас так же быстро уйдешь. Потом сюда придут зонные и начнут искать, где ты спрятался. Скажут, что спиры тебе помогли, и сдерут в два раза больше шкур, чем обычно. Или в три раза. А нас и так немного осталось.

Ага, значит, эта разновидность вормов называется спиры, хотя лемуры им подошло бы больше. Ладно. Надо признать, что определенная логика в словах хвостатого присутствовала, только вот насчет шкур я не совсем понял.

– Вы им дань платите, что ли? И теперь они с вас, типа, три шкуры сдерут? То есть, обберут до нитки?

Ворм тоскливо посмотрел на меня, как глядит разумное существо на конченого дебила.

– Ты не понял, хомо, – сказал он, оттягивая шерстку на руке. – Зонные берут дань шкурами. Нашими шкурами. Если ее потом хорошо выделать и сшить из нее, например, подкладку для куртки, то в такой одежде никогда не будет ни жарко, ни холодно. В ней ты не простынешь, и уставать будешь намного меньше. А еще она снимает застарелые боли от ран, ломоту в спине и суставах, дарит выносливость и здоровый сон. Куртка с подкладкой из шкур спиров у маркитантов стоит целое состояние. Зонные защищают нашу колонию, но за это каждый месяц берут по пять шкур – когда не злятся. Если же они злы, то могут взять вдвое, а то и втрое больше.

– Так… – сказал я – и больше не нашелся, что сказать. Одни разумные существа убивают других разумных существ ради их шкурок. В принципе, ничего нового. Человечество всегда так делало раньше, продолжает этим заниматься и сейчас. Ну, разве что не кожу снимает для курток и барабанов, сегодня это не принято. Просто миллионы в моем мире горбатятся на сильных мира сего, отдавая им часы, дни, месяцы, годы своей жизни в обмен на нищенскую зарплату. Не хочешь – не отдавай, и тогда у тебя есть право просто сдохнуть. Как у этих глазастых вормов. Конечно, можно сбежать с охраняемой зонными территории, но тогда с тебя сто процентов снимут ценную шкуру. А так есть призрачная возможность еще немного пожить…

– Так, – повторил я, потихоньку понимая, что уже вряд ли куда-то поеду. – Значит, из-за меня зонные теперь грохнут не пять, а пятнадцать спиров. Я верно понял?

– Да, – вздохнул ворм. – Могут и больше – похоже, ты их сильно разозлил.

– И много вас осталось? – поинтересовался я зачем-то.

– Около двух сотен. Живем в городских развалинах, выращиваем овощи и хоммутов, никому не мешаем…

– А зонным не пробовали как-то помешать убивать ваших соплеменников? – спросил я. – Например, двести арматурин заточить, раздать каждому, а как собиратели дани появятся, разом в них метнуть. Думаю, в следующий раз им расхочется тащиться в развалины.

В глазах ворма мелькнул неподдельный ужас.

– Убить зонного? Тогда это будет последний день существования племени спиров. Нас просто всех уничтожат…

– Боитесь, – кивнул я. – Ну, а если бы у вас появилось оружие, как у зонных, а они сами исчезли, вы смогли бы себя защитить?

– Думаю, да, – кивнул спир. Потом кивнул еще раз, уже более уверенно. – Смогли бы. Точно смогли.

– Ну, ладно, – сказал я. – На чем они обычно приезжают?

– На большом механизме с длинным носом.

Угу. Доходчиво. На пожарной машине что ли? Или… ладно, не будем гадать, разберемся по ходу дела. Все равно от ворма, похоже, ничего толком не добьешься, только время потеряешь.

– Так, тебя как звать?

– Арудогрилонокс.

Я с сомнением посмотрел на ушастого.

– И твой папа это выговаривает?

– Выговаривал, причем с гордостью. До тех пор, пока его шкуру не забрали зонные.

– Сочувствую, – кивнул я. – Но не будем о грустном. Я такое сложное погоняло точно не освою, поэтому будешь просто Рудик.

– Как-то очень по-простецки звучит, – засомневался ворм. – Крысопса так назвать – самое то.

Ишь ты, какие мы гордые.

– Рудик – это простая форма, – пояснил я. – В высшем обществе ты будешь Рудольф.

– Так лучше, – солидно кивнул ворм. – Годится. А тебя как зовут?

– Снар, – ответил я. И заранее предупреждая наезд на мой позывной, пояснил: – Это тоже простая форма. На светских раутах я зовусь Снайпером.

В глазах Рудика мелькнуло непонимание – про рауты он точно раньше не слышал. Но выяснять не стал, и перешел к делу.

– Какова моя функция в предстоящей операции?

– Слушай, а где ты так чисто говорить научился? – не сдержал я любопытства.

– В библиотеке я родился, – вздохнул ворм. – И папа умел читать, и мама, пока их обоих…