Кремль 2222. Планерная

В итоге предчувствие не обмануло. До заката группа так и не вернулась. Оставался, правда, шанс, что мужики где-то застряли и решили заночевать. Это ж, блин, Зона Москвы, всего заранее не рассчитаешь. А в темноте по Волоколамскому шоссе лучше не рассекать. Да еще на БТР. Там и днем-то удильщик ногу сломит.

Вот такая надежда оставалась у Гермеса. Однако уже на закате до ворот Стадиона добрался Фрол. Доковылял, можно сказать. Прокричал пароль, караульные и пропустили. И уже через несколько минут старшине донесли, что группа угодила в засаду. Без подробностей донесли, потому что Фрол как попал к своим, почти сразу отрубился.

Около часа Гермесу пришлось ждать, прокручивая в мозгу все возможные ситуации, вплоть до невероятных. И самой невероятной представлялась старшине измена Тимохи. Ибо это означало, что Гермес ошибся в парне, не сумел, так сказать, его раскусить и вывести на чистую воду.

Что было не просто обидно, а унизительно. Ведь старшина давно уверился, что видит всех насквозь. Даже одноглазых шамов. А тут простой, как два пальца, Тимоха. Неужто обманул, гаденыш?.. Впрочем, подробности еще только предстояло узнать. И уже затем следовало переходить к выводам…

Фрол находился в операционной. Его лишь перенесли со стола на кушетку, и сейчас он лежал, обмотанный бинтами, словно мумия. Гермес со слов лекаря знал, что раны у бойца многочисленные, но неглубокие. А еще разбита голова. То ли звезданул кто по затылку, то ли сам обо что-то звезданулся.

На табуретке сидела медсестра. Гермес взмахом руки указал на дверь и отрывисто произнес:

– Оставьте нас вдвоем. У нас секретный разговор.

– Желательно его долго не допрашивать, – неуверенно заметил лекарь. – Ему бы отлежаться до утра.

– Отлежится еще, – бросил старшина, впиваясь взглядом в бледное лицо Фрола. – А сейчас закройте дверь с той стороны. И не входить, пока я не разрешу.

Он приблизился к кушетке, присел на табуретку и молча уставился на Фрола. Тот слегка поерзал, затем кашлянул и хрипло выдавил:

– Ты прости, старшина, что так получилось. Попали мы в передрягу.

– Ближе к делу. И поподробней, – сухо отозвался Гермес. В голосе его не прозвучало ни малейшей нотки сочувствия раненому бойцу. Чего сочувствовать, когда еще ничего не ясно?

– Мало у меня подробностей. Почти не помню ничего.

– Это как? – Брови Гермеса сердито вздыбились.

– Да так. – Фрол виновато пожал плечами и тут же сморщился от боли. – Ох… Так вот как-то… До места мы добрались нормально. Тут нечего рассказывать. За развилкой свернули к подбитому био – так Тимоха показал. А там нас сразу атаковали.

– Кто?

– В тот момент я не понял. Думаю, из гранатомета шмальнули. Я слетел с брони и сразу потерял сознание. Видимо, башкой шарахнулся. Ну и… в общем, провалялся там не знаю сколько… Когда очнулся, бой уже закончился, похоже. Я, правда, еще услышал автоматную очередь. Но только одну. И больше не стреляли. Я залег у бэтээра, но никого не заметил. Вот так… получилось.

Голос у Фрола совсем сел. Гермес выжидающе посмотрел на раненого, затем взял с тумбочки кружку с водой. Поднес к лицу Фрола.

– На, хлебни… Я почти ничего не понял. Что с остальными бойцами? И кто нападал?

Фрол сделал несколько глотков, кашлянул и сипло продолжил:

– Я потом осмотрелся вокруг. Как сумел. Наши все погибли.

– Ты уверен? – Глаза старшины блеснули из-под насупленных бровей. – Все… семеро?

– Шестеро. Я тела видел. Все мертвы.

– Шестеро? Почему… – начал Гермес и осекся. – Хочешь сказать…

– Да, Тимохи среди них не было. Наши погибли. Кроме меня. А «лесной» этот… или кто он там… В общем, тела Тимохи я не видел. – Помолчав, Фрол со злобой добавил: – Не зря я ему не доверял. Как впервые увидел, так и подумал – чужак он. И гад. Все выспрашивал, вынюхивал. Дурацкие вопросы задавал.

Он замолчал, тяжело дыша. На лице выступили крупные капли пота. Гермес тоже молчал. Думал. Наконец спросил:

– Ну, предположим… А напал-то кто на вас? Следы-то хоть какие остались?

– Остались. Трупы остались.

Старшина аж дернулся на стуле:

– Так что ты тянешь хоммута за хвост! Ну, что за трупы?!

– Так я это… Я ж по порядку, Гермес.

– Давай короче! – рявкнул старшина. – Узнал нападавших?

– Узнал. Капитолийцы это были. Их форма. А еще – я одного точно видел. Который вчера к тебе приходил – с посольством. Этого – в мундире.

– Ничего не путаешь? – с придыханием спросил Гермес.

– Нет, не путаю. Мундир у него с погонами. Еще такие веревочки висят.

– Аксельбанты?

– Ну, наверное. Бахрома и веревочки – как у клоуна. И шлем его, посла – с кокардой. Шлем, правда, на земле валялся. Видимо, слетел, когда ему по шее дубиной врезали. Но он это – точно.

– Дубиной, говоришь? – Глаза Гермеса расширились.

– Ну или палицей какой. Башка напрочь свернута. Но шлем целый, я его узнал. Красивый шлем, с фигуркой птицы.

– По карманам не пошарил?

– Пошарил. – Фрол вздохнул. – Пустые карманы.

Фрол сказал правду. Карманы убитого капитолийца были пусты. Правда, на безымянном пальце красовался золотой перстень с печаткой. На ней была выгравирована фигурка птицы.