Кремль 2222. Юг. Северо-Запад. Север

Разведчик резко вогнал в ленту оставшиеся штыри, окончательно фиксируя мост, передернул затворы пистолетов… и замер, осознав, что стрельбы справа больше не слышно…

Поздний вечер был неестественно тих, каким он обычно бывает после боя. Все твари, попрятавшиеся от грохота, еще не вылезли из своих нор и укрытий, посеченные ветви деревьев, словно оторванные конечности, не шелестят под порывами ветра, а валяются на земле, увлажняя ее бледно-розовой древесной кровью, вытекающей из срезов. Да и ветер пристыженно притих, не выдержав конкуренции с воздушными потоками, следующими в кильватере летящих пуль и снарядов.

Но такая же тишина бывает и перед боем, когда в воздухе разлита энергия смерти, порожденная мыслями тех, кто готовится убивать. Страшное время после боя перед новым боем… Концентрированная смерть, витающая в воздухе и искажающая сознание эманациями, которые не объяснили ученые прошлого и теперь вряд ли уже объяснят ученые будущего…

Данила находился на территории Зоны – царства техногенного хаоса. Унылые серые заводские здания, на стенах которых не прижился даже вездесущий мох, слепо смотрели на разведчика дырами давным-давно разбитых окон и черными пастями подъездов, лишенных дверей… Черная вывеска над одним из них, на которой крупными желтыми буквами намалевано: «ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН! Галерея охраняется собаками» – и следы мощных когтей на последних трех буквах надписи… Подъемный кран, напоминающий очертаниями скелет гигантского ворона, занес копьевидную стрелу над крышей полуразрушенного цеха – да так и застыл на века, неизвестно каким чудом держась на изъеденных ржавчиной опорах… Сгнивший остов электрокара с кабиной, похожей на пробитый пулями череп мутанта… Мусорный бак у стены завода, на удивление целый, с ярко-красной надписью: «Для биологических отходов…» Лужи в асфальтовых выбоинах, отражающие свет редких бетонных фонарей, не столько рассеивающий сгущающиеся сумерки, сколько подчеркивающий глубину ночных теней, медленно захватывающих территорию Зоны…

Данила не раз бывал в развалинах. Но эти развалины были другими. Так отличается высушенный временем скелет от полуразложившегося трупа, в мертвой плоти которого живут, едят, размножаются и умирают мириады больших и малых паразитов, вполне довольных жизнью, но для кого-то жутких и омерзительных.

Зона ЗИЛ была таким трупом. И сейчас на Данилу из темноты смотрели десятки пар горящих глаз, резко выделяющихся на фоне черных приземистых силуэтов.

Крысособаки… Жуткие, хитрые твари, способные в одиночку загрызть безоружного здорового мужика – если он, конечно, не воин. Воин, возможно, справится с парой-тройкой, но даже вооруженному нечего ловить в противоборстве со стаей в три десятка особей. Тем более таких крупных. Неестественно крупных.

Одна из крысособак медленно вышла вперед, в пятно рассеянного света, словно демонстрируя тело, перевитое канатами мускулов. На нем словно не было кожи – лишь мышцы, фасции, когти и страшные клыки, выбегающие из верхнего края вытянутой морды. И пятно на груди, словно на кусок освежеванного мяса кто-то бросил клок белого меха. Абсолютно черные глаза без намека на зрачки смотрели на Данилу равнодушно, словно дула пистолетов, направленных в них, крысособаку нимало не волновали. И при этом Данила чувствовал – зверь прекрасно знает, что такое оружие. Как и то, что выстрелы не причинят ему вреда. Потому что он быстрее человека. Потому что за ним стая. Потому что еда не может быть опасной.

«Я не еда», – промелькнуло в голове Данилы.

Крысособака, уже слегка присевшая на задние лапы для молниеносного прыжка, замерла на мгновение – и вдруг села на пятую точку, недоуменно свесив голову набок.

«Еда…» – неуверенно прошелестело в голове разведчика.

«Сам ты еда», – машинально ответил Данила.

«Я… не еда».

Крысособака совсем по-собачьи замотала головой, словно в ее торчащее розовое ухо попала вошь.

«Я… биотех».

То, что возникало в голове разведчика, не было словами. Это были понятные образы, которые его мозг адаптировал в привычные словесные формы. Данила не был уверен, что правильно понял последний мыслеобраз.

«Кто?»

«Биотех. Я с братьями… охраняю дом».

«Какой дом?»

Внезапно Данила словно вознесся над Зоной и увидел ее сверху… Жуткий окостенелый нарыв на мертвой земле, в глубине которого била ключом иная жизнь, непостижимая человеческим разумом.

«Это дом… Почему ты говоришь как брат?»

Это для Данилы и вправду было непонятно. Гигантская крысособака, сидящая на задних лапах и обвившая передние длинным лысым хвостом, ждала ответа. Как и ее братья, постепенно выходящие из тени. Такие же, как и вожак, лысые, с розовой лоснящейся плотью, лишенной кожи, только без белой отметины на груди…

Белая отметина… И белая крысособака, на прощание благодарно лизнувшая руку… которая только на базе кио перестала чесаться.

Разведчик поднес кисть к лицу. В последнее время он слишком много дрался, бегал, стрелял и снова бегал. Когда спасение жизни выходит на передний план, недосуг как-то рассматривать свои руки…