Крейсер «Очаков»

После серии возобновившихся учений у Бельбека „Кагул” вместе с флотом 21 июля перешел в Одессу, а затем к Жебриянскому рейду. На пути штурманы кораблей знакомились с лоцией северо-западной части Черного моря. Ночью 26 июля, отразив новую учебную ночную атаку миноносцев, встали на якорь у р. Кача. Продолжали маневры с обозначенным противником, которого держали на заданном курсовом угле. В очередной ночной стоянке у Евпатории отбили еще одну атаку миноносцев. При возвращении в Севастополь вошли на рейд — по опыту порт- артурской эскадры с тралящей партией, т. е. идя за тральщиками.

9 августа эскадра, в состав которой входили линейные корабли „Ростислав” (флаг начальника морских сил), „Иоанн Златоуст”, „Евстафий”, только что окончивший капитальный ремонт „Пантелеймон”, крейсера „Кагул” и „Память Меркурия” и 2-й дивизион миноносцев, легла курсом на Батуми. Затем, не заходя в порт, продолжила поход вдоль малоазиатского берега для его навигационного изучения. Продолжая маневры, заходили в турецкие порты Трапезонд, Самсун, Синоп (куда „Кагул” был послан впереди флота), Пендераклия. В море соединились с учебным отрядом. На стоянке в Синопе пополнили запас угля, принимая его с борта прибывшего из Севастополя парохода „Батум”. 18 августа строем кильватерной колонны прошли мимо Босфора в 3 милях от входного маяка Анатолифенер. Вдоль европейского берега Турции прошли на рейд Инады, оттуда пошли в болгарский порт Бургас, а 19 августа отдали якоря на рейде Варны. Во время четырехдневной стоянки корабли посетила царица Болгарии, офицеры были приглашены в загородный дворец; большой прием для них устроили военные и гражданские власти города.

Обратный путь к Крыму крейсера и миноносцы прошли 18-узловой скоростью, причем вся эскадра провела стрельбу по щитам, выведенным к Каче по радиозапросу командующего. Это был первый большой опыт кругового автономного плавания по Черному морю с пополнением в походе запасов продовольствия и топлива. 6 сентября смотр флоту провел морской министр вице-адмирал И. К. Григорович, а через-два дня состоялся „высочайший смотр”.

Новый поход на запад, на этот раз в Констанцу, был ознаменован такими же, как и в Болгарии, пышными встречами и визитами. Румынский наследник посетил „Пантелеймон”, король принимал офицеров в своей летней резиденции. На обратном пути предполагалась серия маневров с охватом головы противника, поиском и атакой миноносцами главных сил флота, изображавшего большой конвой десантных судов. Но учения сорвались. Во время торжественных проводов утром 19 сентября адмирал, выполняя маневр вывода флота вперед флагманским кораблем, „придержался берега”, отчего возглавлявший эскадру „Пантелеймон” и следовавший за ним „Евстафий” сели на мель. Днища обоих кораблей были серьезно помяты, в трюмах показалась вода. Лишь к ночи, после снятия с мели особенно плотно севшего „Пантелеймона”, флот смог уйти в море. Сделав временные исправления повреждений в Севастополе, корабли продолжили учения.

Первой проверкой боевой готовности флота стала проведенная 14 октября стрельба бригады линейных кораблей. Щит на 12-узловой скорости вел крейсер „Кагул”. С эскадренного миноносца „Капитан Сакен” за стрельбой наблюдал морской министр. Эта стрельба, как и три последующих, а затем и стрельба на императорский приз, продемонстрировала высокую меткость: за несколько минут щит получил 23 попадания из одних только 305-мм орудий. Маломощное портовое хозяйство даже не справлялось со своевременным восстановлением то и дело разбиваемых щитов.

После уволенного в отставку „по прошению” (из-за аварии) И. Ф. Бострема начальником морских сил с 29 октября стал прежний начальник МГШ вице-адмирал Эбергард. К концу года из- за вновь урезанных ассигнований флот вступил в вооруженный резерв, и кампанию продолжал один только „Кагул”. На нем, помимо продолжавшейся интенсивной боевой подготовки экипажа, шли практические занятия с кочегарными унтер-офицерами других кораблей по подготовке их в кондукторы (с периодическими выходами в море).

В период наступившего для всего флота зимнего ремонта основательно перебрали механизмы, включая системы движения всех цилиндров, пригонку набивочных колец ЦВД и ЦСД, установку золотников главных машин, очистку всех трубок в котлах (силами экипажа) и т. д. Эти работы позволили крейсеру и в новом 1912 году успешно справляться с нередко возлагавшимися на него ответственными экстраординарными поручениями — конвоированием императорской яхты, походами в Ялту, Одессу и Николаев с высокими лицами на борту. Во время одного из таких походов крейсер доставил из Ялты в Севастополь тело генерал-фельдмаршала Д. И. Милютина, скончавшегося 25 января 1912 г. в Симеизе [97].