Крейсер "Эмден"

Особенно порадовали мы однажды одного капитана, который имел несчастье согласиться вести из Англии в Австралию землечерпалку. Эта мореходная посудина имела всего 4 узла хода; намучился он с нею ужасно, и, конечно, все от души поздравляли его с удачным окончанием долгого плавания. Я, кажется, никогда не видел более довольной физиономии. Он был так счастлив попасть к нам в плен, и радость его так понятна для каждого непредубежденного человека. Ведь это действительно фокус – пуститься в такое дальнее плавание на такой посудине, которая болтается и выматывает всю душу на малейшей волне.

Моряку всегда тяжело видеть гибнущее судно. Тяжело даже и в том случае, когда он сам принимает все меры, чтобы возможно скорее потопить его. Обыкновенно мы это проделывали следующим образом.

Подрывная партия спускалась в машинное отделение и отдавала фланец отливной трубы главного холодильника; через это отверстие вода била фонтаном высотою в 2 человеческих роста и толщиною в человека. Предварительно отдраивались водонепроницаемые двери в кочегарное отделение, так что два самых больших отсека корабля сейчас же наполнялись водой. Вдобавок затоплялись еще 2 меньших отсека ночью подрывными патронами, а днем несколькими снарядами. Через некоторое время судно начинало шататься и крениться. Оно садилось все глубже и глубже и наконец погружалось по фальшборт. Волны начинали перекатываться через палубу- Казалось, будто какие-то невидимые лапы тянут гибнущее судно в пучину, толкают его и кренят, ускоряя гибель. По нему пробегают как бы судороги, дрожь. И если верно, что у каждого корабля есть душа, то это, наверное, ее последние усилия спасти свое обиталище от ужасной гибели. Затем как бы минута оцепенения, после чего носовая часть погружается вниз, корма высоко поднимается вверх, из трубы вылетает последнее облако дыма и пара. Еще несколько секунд корабль остается неподвижным в вертикальном положении, а затем, как камень, идет на дно. Давлением воздуха выбрасывает на поверхность кормовые надстройки и различные деревянные предметы. Последний воздух из отверстий, вентиляторов и люков, с шумом выбрасывает целые фонтаны воды высотой в несколько метров. Вода кипит в водовороте, но скоро и он расходится. Море спокойно, и от погибшего судна не остается ничего. Еще через полминуты, как последнее "прости", из глубины выносит на поверхность обломки такелажа, бимсы, шлюпки и другие деревянные предметы. Длинные деревянные рейки, бревна и рангоутное дерево вылетают из воды в вертикальном положении и, как стрелы из лука, выбрасываются вверх на несколько метров. Наконец последним свидетелем гибели судна остается на поверхности воды громадное масляное пятно и жалкие остатки разбитых шлюпок, какие-то щепки, несколько спасательных поясов и разная мелочь. А "Эмден" уже дает ход и идет в поисках нового рангоута на горизонте.

Команды потопленных пароходов всегда бывали особенно благодарны нам за то, что мы им давали время собрать свои пожитки. Это с благодарностью было отмечено в газетах. Мне кажется, что я не преувеличиваю, если скажу, что в конце 1914 года "Эмден" был самым популярным кораблем в водах Ост-Индии. Да в конце концов англичане и не сочувствовали этой войне. Для них война с Германией отнюдь не была национальной войной. К военным действиям они относились в достаточной степени равнодушно и готовы были аплодировать успехам и друзей и врагов только с точки зрения спортсменов. Так что индийскиегазеты не стеснялись печатать дифирамбы по адресу "Эмдена" и его командира; о деятельности нашей писали легенды; нам посвящали стихи. Наш командир заслужил кличку "gentleman-captain"[* Капитан-джентльмен. (Прим. ред.).], и все газеты писали, что "он затеял крупную игру и играет хорошо".

С пассажирами, которые не причиняли нам особого беспокойства, мы старались обращаться как можно любезнее, всегда шли навстречу их законным просьбам и часто даже жертвовали своими удобствами, чтобы доставить им некоторый комфорт. Я вспоминаю, что при уничтожении одного из пароходов ко мне подошел один англичанин и просил не лишать его самой дорогой для него вещи, единственного его сокровища – мотоциклетки. И мотоциклет этот откопали среди других грузов, а это было не так легко, и на специальном катере отправили на наш "странноприемный дом" к владельцу, который был тронут до слез нашей заботой.