Крейсер его величества «Улисс»

По странному стечению обстоятельств минута эта была роковой. «Улисс» мог бы в эту самую минуту навсегда окончить свое существование как боевая единица. Это был именно тот момент, когда озлобленные, измученные люди, едва успевшие несколько прийти в себя в сравнительной безопасности защищенного сушей рейда, могли восстать против беспощадной системы немого, бездушного насилия и принуждения, убивавшей в человеке душу живую. Более подходящего для мятежа момента не могло и быть.

Минута эта пришла – и была упущена. Такая мысль лишь на какое-то мгновение коснулась умов и тотчас исчезла, заглушенная топотом ног разбегавшихся по боевым постам людей. Возможно, тут сыграл свою роль инстинкт самосохранения. Хотя вряд ли – на «Улиссе» давно перестали заботиться о себе. Возможно, то было просто флотской дисциплиной, преданностью своему командиру или тем, что психологи называют условным рефлексом, – заслышав визг тормозов, вы инстинктивно отскакиваете в сторону. Возможно также, тут было что-то иное.

Как бы там ни было, все помещения корабля были задраены по боевой тревоге за две минуты. На верхней палубе оставались лишь вахтенные матросы, обслуживающие шпиль. Никто не верил, что здесь, в Скапа-Флоу, их может подстерегать какая-то опасность, но все отправились на свои боевые посты – молча или бранясь, в зависимости от натуры. Люди шли с мрачным видом, неохотно, возмущаясь, сетуя на тяжкую свою долю. Но все-таки шли.

Отправился на свой пост и контр-адмирал Тиндалл. Он не принадлежал к тем, кто шел молча. Ругаясь на чем свет стоит, он поднялся на мостик и забрался на высокое кресло, находившееся в левом переднем углу верхнего мостика. Посмотрел на Вэллери, находившегося на другом крыле мостика.

– Что за переполох, командир? – спросил он недовольно. – По-моему, все вокруг чисто.

– Пока ничего не могу сказать, сэр. – Вэллери озабоченным, внимательным взглядом обвел простор рейда. – Семафор от командующего. Приказано немедленно сниматься с якоря.

– Сниматься с якоря! Но почему, старина, почему?

Вэллери покачал головой.

– Это заговор с целью лишить стариков вроде меня их послеобеденного сна, – простонал Тиндалл.

– Скорей всего, у Старра возникла очередная блестящая идея, и он решил немного встряхнуть нас, – проворчал Тэрнер, старший офицер «Улисса».

– Только не это, – решительно произнес Тиндалл. – Он бы не посмел это сделать. И потом, как мне кажется, он человек не злопамятный.

Воцарилась тишина – тишина, нарушаемая лишь шумом падающего града и зловещим щелканьем гидролокатора, доносившимся из динамика.

– Боже правый! Взгляните, сэр! «Герцог» утопил якорь! – вскинул к глазам бинокль Вэллери.

И действительно. На «Герцоге Кемберлендском», чтобы не выбирать якорь, расклепали якорь-цепь, и теперь нос огромного корабля, начавшего движение, стал медленно поворачиваться.

– Какого черта!.. – Не закончив фразу, Тиндалл принялся изучать небо. – На горизонте ни одного самолета, ни единого парашюта. Ни радарной установкой, ни гидролокатором не обнаружено какой-либо цели. Нет ни малейшего признака того, что основные силы германского флота проникли через боновые заграждения…

– «Герцог» нам семафорит, сэр! – докладывал Бентли, старшина сигнальщиков. Помолчав, он стал медленно читать: «Немедленно займите место нашей якорной стоянки. Пришвартуйтесь к северной бочке».

– Потребуйте подтверждения приказа! – резко проговорил Вэллери. Потом взял у матроса-сигнальщика трубку телефона, связывавшего боевую рубку с полубаком.

– Первый лейтенант? Говорит командир. Как якорь? На панер? Добро. – Он повернулся к вахтенному офицеру. – Обе машины малый вперед. Право десять градусов.

Нахмурясь, вопросительно взглянул на Тиндалла, сидевшего у себя в углу.

– Игра в кошки-мышки, – проворчал Тиндалл. – А может, какая-нибудь другая игра, вроде испорченного телефона… Хотя нет, минуту! Глядите! Все пяти-с-четвертью-дюймовые орудия «Герцога» до отказа опущены вниз!

Взгляды Тиндалла и Вэллери встретились.

– Нет, не может быть! Боже правый, вы полагаете?..

Донесшийся из динамика громовой голос акустика (его боевой пост находился сразу за боевой рубкой) послужил ответом на вопрос контр-адмирала. Крайслер, старший акустик, говорил четко, неторопливо:

– На мостике! Докладывает акустик! Слышу эхо. Тридцать градусов левого борта. Повторяю. Тридцать левого борта. Эхо усиливается. Дистанция сокращается.

Командир «Улисса» вскочил на ноги, но тут же замер как вкопанный.

– На пункте управления огнем! Цель тридцать градусов левого борта! Всем зенитным орудиям максимальный угол снижения. Подводная цель. Минный офицер, – обратился он к лейтенанту Маршаллу, – посты сбрасывания глубинных бомб – к бою!

Вэллери снова повернулся к Тиндаллу.

– Это невероятно, сэр! Вражеская подлодка – очевидно, это она – где? в Скапа-Флоу? Просто невозможно!

– Прин так не считал, – проворчал Тиндалл.

– Прин?

– Капитан-лейтенант Прин, тип, который торпедировал «Ройял Оук».

– Это не может повториться. Новые боновые заграждения…