Кредо Хамелеона (СИ)

Во мне нет чужого, второго разума. Личность моя целостна. Но, как быть с воспоминаниями? Воспоминаниями о моей прошлой жизни? О прошлых боях и схватках, когда я служил в корпусе Инквизиции?

Нет, конечно есть небольшой шанс, что менталист, которому меня хотят показать — не будет вникать в мое сознание так глубоко. Крохотный, но есть.

Или это может сойти за какой-то круг перерождений. Где в моем сознании находят отклик подвиги предков.

Да нет, бред. Какой, к демонам, круг перерождений? Здесь про такое, наверняка, даже и не слышали.

Я покосился на окруживших меня истребителей, решая, как же мне, все-таки, поступить.

Вступить с ними в схватку?

На моей стороне мой прошлый опыт и дары Хамелеона. Но, в то же время, я не знаю, что умеют истребители. На что способен каждый из них. Я не видел их в деле и понятия не имею, каким даром они обладают.

Но, в чем я уверен наверняка — так это в том, что на службу в такой отдел вряд ли берут слабаков. Только лучших из лучших.

Ведь от того, насколько умел и бесстрашен каждый боец из отдела истребителей — зависит благополучие Империи. Каждый день они сражаются с тварями с Изнанки. И если хоть один из бойцов дрогнет или окажется недостаточно сильным, то потери понесет весь отряд.

Я знаю это потому, что по такому же принципу набирали бойцов в корпус Инквизиции. Только самые стойкие и бесстрашные могли по праву занять свое место в рядах ликвидаторов.

Ха, это даже смешно. Я вынужден был уничтожить весь корпус Инквизиции в прошлом мире. Убить своих боевых товарищей, вместе со мной проливавших свою кровь в боях с инфернальными тварями, когда они поддались Ереси.

А теперь судьба подталкивает меня к схватке и уничтожению отряда истребителей. Конечно, это не весь отдел Имперской Безопасности. Да и они не мои боевые товарищи. Но, ведь и я не безумное чудовище, готовое вырезать целый отряд бойцов, просто чтобы избежать расспросов.

Впрочем, я могу не вступать с ними в схватку, а просто скрыться от них, благодаря дару Хамелеона.

Тогда, я смогу избежать ненужных жертв и отправки меня на дознание к менталисту.

Но, что мне это даст? Только оказавшись в этом мире, я буду вынужден влачить жалкое существование изгнанника. Прятаться от властей, скрываться.

Разве такое будущее я хочу для себя? Нет.

Да и как, в таком случае, я смогу возвысить свой род? Никак. Думаю, мой дух покровитель может также легко забрать свой дар, как и дал его. И тогда я буду просто изгнанником, без дара.

А я, если честно, уже привык к плюшкам, полученным от Хамелеона и не хотел бы с ними расставаться.

Нет, бегство — это не выход.

Истребители, во главе с Волковым уже заметно нервничали, следя за моей реакцией. А я по прежнему молчал, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

Где этот переливчатый, когда он так нужен? Может он смог бы заблокировать, на время сканирования, мои воспоминания из прошлой жизни. И тогда, я бы спокойно прошел проверку и не о чем было бы волноваться. Хамелеон? Эй?

Нет ответа.

— Господин Жабин?

Я так увлекся размышлениями, что не сразу среагировал, когда майор обратился ко мне.

— Господин Жабин? — Волков подошел ближе, заглянул в глаза. — Вы в порядке?

Это он мне? Так я не Жабин, вот и не сообразил сразу, что он ко мне обращается.

— Простите, — я поморщился. — Голова ужасно раскалывается.

— Какая-то травма? — командир истребителей не отставал с расспросами.

— Не знаю, — помотал я головой. — Я мало что помню, за последние дни. Кажется, во время прорыва я попал под удар. Кто-то из слуг, не помню точно кто, нашел меня без сознания на территории поместья.

— Даже так? — Волков удивленно изогнул бровь.

— Ну, что вы пристали к бедному мальчику! — вступилась за меня Лиза. — Не видите? У него же контузия! Он и так испытал большой стресс, а вы хотите его к своим эскулапам тащить.

— Поверьте, госпожа Жабина, наши менталисты никакие не эскулапы, — сухо ответил Волков на ее обвинения. — Они лучшие специалисты в области ментальной диагностики. И более того, если у господина Жабина, после контузии, имеются провалы в памяти, то они их восстановят.

— Простите, господин майор, — влез я, сам не знаю зачем. — Но я попрошу вас не называть меня Жабиным.

— Игорь? — всплеснула руками графиня. — Что ты такое говоришь?

— И как же мне вас называть? — строго посмотрел на меня командир истребителей.

— Дело в том, что я не родной сын графу Алексею Гавриловичу Жабину, — пояснил я майору и повернулся к мачехе. — Да, Лиза, я знаю об этом.

— Но, откуда? — графиня изменилась в лице. — Он же никогда… Ты всегда был для Алексея родным. Был для нас родным.

— Все хорошо, — я подошел и приобнял ее за плечи. — Я знаю, что вы прекрасно обо мне заботились и дали очень многое.

— Елизавета Андреевна, может вы объясните мне, что происходит? — обратился к графине Волков. — Я, если честно, уже немного запутался.

— Я и сама не до конца понимаю, господин майор, — замялась Лиза. — Но, Игорь прав. Он не родной сын Алексея. Но, я не понимаю, — она обернулась ко мне, в ее глазах заблестели слезы, — почему ты отказываешься быть Жабиным?