Краути

Аурин свесилась вниз и опустила руку в воду, оказавшуюся холодной несмотря на то, что солнце уже стояло высоко над горизонтом и припекало вовсю. Осмотрев дно, девушка поняла причину этого. Вода была проточной, втекающей в одно из небольших отверстий и вытекающая в другое. Поболтав пальцами, Аурин вспугнула одну из рыбин и та стремительно метнулась на другую сторону бассейна, разом перестав казаться сонной и медлительной. По поверхности пробежали мелкие волны.

Усмехнувшись, девушка собрала с земли несколько небольших камешков и стала по одному бросать их в воду, стараясь попасть в рыбу и расшевелить их сонное царство. Тишину садика нарушал лишь этот тихий плеск.

— Доброе утро, — услышала Аурин за своей спиной и удивленно обернулась.

Голос был женским и притом совершенно незнакомым. Она увидела невысокую худенькую девушку с круглым смышленым лицом и пышными волосами, собранными в скромную прическу. Эта прическа казалась тесной для таких богатых волос и они все норовили выскользнуть на свободу.

Девушка доброжелательно улыбнулась.

— Доброе утро, — отозвалась Аурин.

Незнакомка была удивлена не меньше, а возможно даже больше. Особенно ее поразили золотистые волосы собеседницы. Но она скрывала это.

— Вы тоже решили прогуляться, гимин? — спросила Аурин, пытаясь поддержать разговор.

— Я редко прихожу сюда, — сообщила ей девушка, — но мне здесь нравится. Здесь тихо, не правда ли?

— Да, очень. С другой стороны, это ли мне нужно!

— Вы не любите тишины, гимин? — приподняла брови девушка.

— Я люблю разнообразие.

— Понятно, — собеседница помедлила, не решаясь задать ей вполне ожидаемый вопрос.

Но Аурин уже догадалась сама и представилась.

Девушка поклонилась:

— Фодэ. Рада встретить вас здесь, гимин.

Судя по всему, она говорила искренне. Она и в самом деле была рада повстречать тут хоть кого-нибудь, с кем можно было бы просто поболтать. Да и сама Аурин испытывала те же чувства.

— Вы ведь здесь недавно, гимин? — осведомилась Фодэ.

— Полчаса, — сообщила ей Аурин, — или около того.

— О да, возможно, но я имела в виду этот дом вообще.

— Чуть больше месяца, — напрягла память Аурин.

Иногда ей казалось, что прошли годы и годы.

— Вы ведь не кетлинка?

— Нет.

— Я сразу это поняла. Простите меня, пожалуйста. На вашу внешность трудно не обратить внимания. Вы, видимо, сильно выделяетесь среди остальных.

— Это точно.

Фодэ непринужденно села рядом и расправила платье, чтобы ненароком не помять его.

— Здесь почти нечем развлечься, — пожаловалась она.

— Я это заметила, — кивнула Аурин и указала на рыбок, — я пытаюсь развлечься так. Не Бог весть что, конечно.

— Мне тоже нравится на них смотреть, — Фодэ кинула взгляд в бассейн, — это успокаивает. Но с другой стороны, здесь так скучно, что успокаиваться ни к чему, разве что совсем заснуть. Но это было бы не слишком удобно. Раньше моя жизнь была куда более интересной. А ваша, гимин?

— Смотря с какой стороны посмотреть. Иногда казалось, что не очень. Боюсь, плести сети и ловить рыбу не слишком весело.

— Вы ловили рыбу? — оживилась Фодэ, — а я ходила по канату. Люди любили смотреть, как я это делаю. Они хлопали в ладоши и бросали мне монеты.

Аурин тут же поняла, почему Фодэ скучно в доме князя. Ходить по канату, разумеется, куда как веселее.

— А Тори жонглировал зажженными факелами, — мечтательно вспоминала девушка, — В темноте это было так красиво!

— Да, я тоже иногда ходила на такие представления, — согласилась Аурин, — помню, на одном из них мне так понравилось, что сразу захотелось научиться жонглировать. И я попробовала. Но знаете ли, ничего не вышло.

Фодэ мелодично засмеялась.

— Именно так я и научилась ходить по канату. Первое время ничего не выходило. Я столько раз падала, мне казалось, никогда не овладею этой наукой. Я была вся в синяках, плакала и жаловалась. Зато теперь мне кажется, что прекраснее нет ничего на свете. Но здесь мне тоже очень нравится, — поспешно добавила она, — здесь замечательно и у меня есть все, о чем я мечтала.

О себе такого Аурин сказать не могла. Ее мечты были более сложными. Ей хотелось узнать о себе хоть что-нибудь, хоть немногое вспомнить из того, что происходило с ней до того, как Иоти нашла ее и отвела в свой дом. Но всякий раз, когда она пыталась вспомнить, что-то мешало. Между нынешними и прежними воспоминаниями стояла густая, вязкая пелена, в которой можно было заблудиться, но так и ничего не разыскать.

Но жаловаться было глупо. На что? Ее вытащили из грязи, отмыли, приодели и даже научили играть на арфе. Точнее, пытались, но это не столь существенно. О таком ли мечтать бездомной бродяжке, плетущей сеть и ловящей рыбу, не знающей, будет ли у нее что-то съедобное на ужин? Фодэ ее, пожалуй, не поймет.

Она обернулась и поймала восхищенный взгляд собеседницы.

— У вас замечательные волосы, гимин, — пояснила та, смущенно хихикнув, — никогда таких не видела. Как золото. Наверное, поэтому вы здесь и оказались.

— Я оказалась здесь из-за собственной глупости, — в сердцах сказала Аурин, — нужно было крепче завязывать платок и не выставлять их на всеобщее обозрение.