Краткое руководство по левитации

Царапая шпильками девственный колхозный наст, она бодро засеменила к сельсовету, поднялась по трем шатким ступенькам крыльца, толкнула незапертую дверь носком сапога, вошла внутрь, отсутствовала минут десять, а когда вышла, уже была не одна. Рядом с ней шли два растерянных аборигена. Один – тот, которого Светлана держала под руку – был председателем Павлом Петровичем Орлашиным, лет сорока пяти, небольшого росточка, с пузиком и залысиной на макушке, второй – помощник председателя Серега – долговязый, нервный и молодой.

Светлана постучала ладонью по тёмно-синему тулову автобуса, дверь распахнулась, и навстречу аборигенам спустился тот, кого Павел Петрович и Серега – со слов Светланы – знали как Ануара Аль Нахи – мага и целителя из Дамаска, хранителя тайных знаний Авиценны, одного из эфирных учеников великого Мишеля де Нострадамуса и прочая и прочая в таком же духе, и, по совместительству – что не менее важно – артиста Московского цирка на Цветном Бульваре.

Судя по неестественно счастливой улыбке, местный правитель был одновременно ошеломлен и чрезвычайно озабочен. Ему было до чертиков страшно. Подойдя к маэстро, он вдруг спрятал руки за спину и, не меняя выражения лица, выдавил:

– Здрасте вам наше…

Маэстро улыбнулся:

– Здравствуйте, дорогой…

– Павел Петрович, – быстро подсказал Орлашин.

– Павел Петрович. Не могли бы мы рассчитывать на ваше гостеприимство по случаю недоразумения? Мы, понимаете ли, отстали от колонны.

– Могли бы! Еще как могли бы! – Орлашин испугался еще больше; бледнея, он повернулся к помощнику, – Сергеич, организуй того… ребят чтоб это… колесо…

Помощник молча двинулся в сторону мастерских, и в воздухе образовалась физически ощутимая пауза. Председатель продолжал улыбаться, между тем, как маэстро беззастенчиво его разглядывал, определенно получая удовольствие от усугубляющейся неловкости.

– Спасибо, Павел Петрович, – наконец-то произнёс он, – А нет ли у вас здесь гостиницы? Нам бы отдохнуть с дороги?

– Нету, – подумал Орлашин, но вслух произнес: – Какая такая гостиница, товарищ заслуженный народный артист? Я вас к себе приглашаю. У меня как раз того… день рождения был. Дата. Товарищей ваших артистов… помощников товарища заслуженного мы поселим у Веры Егоровны. У нее большой дом. Она там поживает… проживает совсем одна. Милости просим к нашему, так сказать, шалашу, товарищи!

Председатель неожиданно протянул маэстро руку, которую тот неохотно пожал. И тут из дома напротив вывалило сразу человек десять.

– Хорошо, – сказал, глядя на них, маэстро, – В восемь?

– А? Да. А откуда?.. Ну да…

– Спасибо. Премного вам благодарен, – маэстро взял за руку Светлану, слегка подтолкнул ее к автобусу, кивнул на прощанье председателю и поднялся по ступенькам. Дверь за ними с шипением закрылась.

Павел Петрович секунды три смотрел в хмурое кучерявое небо, плывущее в темном лобовом стекле автобуса, потом повернулся и пошел прочь в сторону клуба. Нужно было предупредить жену о предстоящем визите.

Площадь неспешно наполнялась сельчанами. Они как-будто бы прогуливались, покуривая, переговариваясь друг с другом, приближаясь к автобусу, как пугливые зайцы, кругами. Заморозки уже никого не смущали.

Со стороны мастерских пришли трое – Серега и два чумазых мужичка в промасленных спецовках. Серега постучал в дверь автобуса. Вышел водитель. Поговорили. Мужики осмотрели колесо и укатили его туда, откуда пришли.

До вечера у сельсовета перебывали все, даже бывший завлит драматического театра, переехавший на родину предков, в Барановичи, как он говорил, по политическим соображениям. Абсолютно седой, ходивший на собрания во всем черном с толстой железной цепью на шее, настолько старый, что ни фамилии, ни, тем более, имени его уже никто не помнил. Он настойчиво пытался привлечь внимание артистов декламацией плохих стихов, стучал в дверь, а когда его не впустили, предал приезжих публичной анафеме, обмочив тоненькой струйкой правое заднее колесо автобуса.

За короткий световой день сельчане насчитали пятерых. Цирковые выходили несколько раз по нужде, дважды – в сельсовет звонить и один раз – выбросить здоровенный черный целлофановый мешок с мусором. Кроме факира, блондинки и водителя, на свет показалась странная парочка альбиносов – парень и девушка, похожие друг на друга как близнецы. По отдельности их никто не видел. Они выходили и возвращались всегда только вместе.

В восьмом часу к автобусу подошел Серега – звать маэстро к Орлашину на ужин и проводить остальных к Вере Егоровне. Орлашин жил рядом, через улицу, а вот импровизированный постоялый двор располагался на южной оконечности села, то есть, идти туда нужно было целых восемь минут.

3