Красотка печального образа

Ходи по кабинетам, объясняй, упрашивай. Девчонке, ей что?! Ей только языком болтать, лишь бы от себя подальше подозрения отодвинуть, хотя он их с нее снимать вовсе и не собирался. С трупом Инги Владимировой ничего не понятно. Куда он мог подеваться за то время, пока она под чужим забором ревела да по подругам бегала. И подруга ее так ведь и не нашлась.

О-оох, что завтрашним утром докладывать начальству? Что маньяк, собирающий страшную коллекцию из убитых красавиц, начал потихоньку убирать мужчин, с которыми эти преступницы встречались? Очень уж это не похоже на психологический портрет убийцы, который составили местные специалисты. Тут еще как на грех, или не на грех, ни одна из девушек не была изнасилована! Странный какой-то маньяк получается, очень странный.

– А почему вы думаете, что Коломенцев договаривался о продаже архива по телефону? – задал следователь, как казалось ему, очень каверзный вопрос длинноногой настырной девчонке, попортившей ему крови ох-ох-ох сколько. – А может, он с заказчиком лично встречался?

– Вряд ли, – наморщила безупречно гладкий лоб Александра, ухватила себя за кончик волоса и потянула его в рот, а ведь за эту детскую привычку ее даже бабушка ругала. – Он трус – этот Коломенцев Тимофей. Трус и подлец. Если бы он знал этого человека в лицо, он бы не стал прятаться, он бы… Он бы наверняка к вам уже подался.

– Ишь, ты! – снова фыркнул Станислав Андреевич. – С чего бы это ему к нам идти, раз он украл архив? Если украл, конечно же.

– Кража архива, это пустяк, в сравнении со страхом за собственную шкуру. Уволят, в худшем случае. Подумаешь. Десяток кассет утащил.

– Еще цифровой фотоаппарат и…

Тут Корабейникову пришлось озадаченно умолкнуть. С архивом и фотоаппаратом пропала еще и зарплата Коломенцева. Вот уж за это его привлекать тем более глупо.

Может быть, девчонка не так уж и не права. Может, и стоило получить распечатку телефонных разговоров этого Тимофея, а потом отследить тех людей, с которыми тот в последнее время особенно часто разговаривал. Идея не так плоха, вот бы еще не идти из-за этого на поклон к руководству. Промахнется ведь, снова будет повод по глазам стегануть. Боже, как не хочется. Но начинать тоже с чего-то надо. Следствие которую неделю топчется на месте.

– Вы ступайте, милая барышня, ступайте, – тут же, приняв решение, начал Корабейников ее выпроваживать. – Если что узнаете новенького, милости прошу. А сейчас… Не мешайте мне, пожалуйста, работать!

Из его кабинета Александра вылетела разъяренной фурией.

Каков нахал! Она ему готовую версию буквально на блюдечке… Разжевала же все детально причем, а он!..

Конечно, куда как удобнее схватить первого попавшегося под руку, как вот ее схватили! Схватить, привлечь, навешать обвинений, а толку?! Толку ведь никакого! Как убивали людей, так и продолжают убивать. Кто следующий?..

– Ну и чего там? – Толян шумно потянулся, успев задремать за рулем. – Понравилась им твоя версия?

– Нет, – коротко отрезала Александра, уселась, тут же опустила солнцезащитный козырек, слепило просто нещадно. – Им готовых преступников подавай! Работать им некогда и некому, понимаешь!

Чем занимались те мордовороты, которые алчно скалились в ее сторону, когда она сидела пригвожденная к стулу ложными обвинениями, оставалось только догадываться.

– Поехали, – скомандовала Александра и тут же задумалась.

Куда нужно ехать, она не очень представляла. Но надо что-то делать, раз милиции недосуг. Хотя бы постараться отыскать Катьку-заразу, пока не нашли ее с ножом в спине.

Бедный Ромка! Бедный, бедный, бедный Ромка!!! Как же он мог так подставиться?! Ведь не мальчик же, не сопляк, чтобы так его со спины.

– Слушай, поехали к Катькиной матери, – решила Александра. – Вдруг она что-то знает! Звонит же Коломенцев своей матери. Может, и Катька тоже…

Катька-зараза, как сквозь землю провалилась. Не звонила, не объявлялась. Никаких следов, никаких намеков на то, что она была еще жива.

– Да ладно вам… – мямлила Александра, поглаживая по плечу Катькину мать. – Может, все еще уладится…

Она уже полчаса твердила одно и то же. Понимала, что несет чушь несусветную, понимала, что это бесполезные слова, а никакое не утешение. Нужно говорить что-то другое, что-то обнадеживающее и более серьезное, но ничего не получалось.

Катькину мать было жалко до спазмов в голове и горле. Невыносимо болело и то и другое. Оттого Александра, наверное, красноречием не блистала. Все слова куда-то запропастились, а вылетали как раз ненужные.

Даже Толян это отметил и красноречиво подергал бровями, кончай, мол, городить…

– Сашенька, голубушка, ты и правда так думаешь? – вдруг отозвалась бедная женщина, подняв на нее полные слез глаза. – Думаешь, что она просто убежала, потому что испугалась?

– Думаю, да, – теперь не очень уверенно проговорила Александра, незаметно погрозив Толяну кулаком.

Удумал еще крякать! Не нравится, пусть подключается, раз такой умный! Не молчать же, в самом деле, сидя рядом с убитой горем женщиной.