Красотка (не)против мажора

– Тогда мир, дружба, жвачка? – улыбается Макс той самой своей улыбкой, что сводит меня с ума. И протягивает пластик жевательной резинки. – Будешь?

Вот он, выход! Тоже улыбаюсь:

– Мир, дружба и… бутик, мажор!  Учусь готовить, съешь, зацени, а?

Быстро достаю из сумочки уже изрядно помятый бутерброд с сервелатом, вынимаю  из пакета и сую его под нос мажору. Тот явно удивлен, но и не возражает. Вот уже тянет руку…

Глава 22

– Я буду бутербродик! Я буду! – вдруг раздается алчный шепот.

Это розовощекий толстяк Петечка  Ковригин повернулся к нам с первой парты.  Упитанное дитя известного олигаха-банкира Ковригина  жадно тянет  пухлые ручонки к  чудодейственному  куску хлеба с колбасой.

– Ты не против? – спрашивает  Ковригин почему-то не у меня, а у Макса.

– А? Что? Нет, конечно, бери… – отвечает Макс.

Блиииин, я не успеваю опомниться,  как моя страшная месть или   моё возможное счастье, мои надежды исчезают в пасти банкиреныша.

Ахаю и даже зачем-то пытаюсь  выхватить хоть часть бутика, наполовину уже исчезнувшего в Ковригинском прожорливом рте. И ору, позабыв, что нахожусь на уроке:

– Идиот ненасытный! У тебя что, рублей нет, баксами все карманы забиты? Не можешь себе в столовке булочку купить?

– Янка, ты чё… – пятится назад Ковригин. – Да  я просто хотел съесть бутерброд, а потом… потом тебе комплимент сделать, типа ты такая классная и готовить хорошо умеешь. Ну, если тебе так жалко, я заплачу…

Ковригин вытаскивает  из кармана несколько  долларовых купюр, сует мне.

– Вот, держи…

– Убери свои вонючие баксы!!! – шиплю я.

– Первая, вторая парта, что там происходит? – отрывает взгляд от книги Молекула. – Почему крики?

– Потому что Ковригин чужой кусок хлеба сожрал! Он же вечно голоден…– орет Яшка, который видел всю сцену.

– Заткнись, клоун! – отвечает Маликову Ковригин.

Весь класс знает, что эти двое друг друга недолюбливают.

– Так что все-таки происходит?! При чем тут хлеб? – негодует  Молекула. –  Маликов, ты самый разговорчивый, объясни! И, будь добор, встань,  когда с учителем разговариваешь!

Яшка поднимается со стула и приступает к объяснениям:

– Соловьева стала Елисеева бутербродом кормить, а Ковригин этот самый бутерброд выклянчил и сожрал!

– Чтоооо?! – раздается визг Ирэн на весь класс. – Ах ты гадина, задумала к Максику в сердце через желудок пробраться. Да я…

Понятно, Ирка решила, что я мечтаю вернуть мажора через пищевой тракт и бутерброды, и готова снова вцепиться мне в волосы. Макс вскакивает и заслоняет меня собой. Такое впечатление, словно моя жизнь идет по кругу, несколько дней назад была похожая ситуация. Хотя нет, не похожая… У меня еще появляются защитники. Это Молекула, которая орет:

– Маркова, куда вскочила, сядь на место немедленно!

И Петечка Ковригин, что тоже встал на мою защиту своей… шарообразной грудью. "Он-то с чего в эту заваруху лезет?! Так бутик понравился?" – думаю я, но ловлю взгляд банкиреныша и испытываю еще один шок. Петечка смотрит на меня… влюбленными глазами.  Неужели приворотный бутерброд уже запустил свой магический механизм?  Получается, я приворожила вместо Елисеева Ковригина?! Но в следующую секунду мне уже плевать на упитанную жертву магической ошибки. Чертов мажор смотрит мне в глаза с какой-то внутренней болью, надрывом, отчаяньем. А потом вдруг резко направляется к Ирэн и… пытается ее обнять. Но та вырывается и орет:

– Оставь меня, Макс!

Ирка отталкивает мажора, хватает свою сумку и  бежит к двери. Елисеев растерян. Но Яшка тут же дает совет:

– Если девушка просит тебя оставить её, оставь. Только ни в коем случае не оставляй её! Короче, удачи тебе, братишка.

И мажор мчится вслед за Ирэн.  Гад!!!  И любит все же ее, а не меня, и никакая магия против настоящей любви не поможет! Разрыдаться мне не дает новый истошный вопль Молекулы:

– Ну, нет, я не собираюсь терпеть это гормональное безумие. Понимаю, весна, любовь… Но мозги должны быть на первом месте. Напишу докладную на имя  директора, пусть сам разбирается с обнаглевшей парочкой. А вы чего замерли? Продолжайте работу! Соловьева, раз у тебя пары больше нет, делай только свою часть, я это учту при выставлении оценки.

Я пытаюсь сосредоточиться на лабораторной, но получается плохо, с трудом выполняю задания. Хорошо, что это последний урок, больше я просто не выдержу. Потому что Ковригин без конца поворачивается и пялится на меня с идиотской улыбкой.

Как только раздается звонок, я мчусь в актовый зал. Мне срочно нужна Ведьма. Сашка на сцене, распевает и не догадывается о последствиях нашего колдовства.

– А ну стоять, Соловьева! – тормозит меня Семен Федорович. – Тебе в актовый зал нельзя, тут творческий процесс в самом разгаре.

– Семен Федорович, мне Барк срочно нужна. На минуточку! Пожалуйста…

– Отставить жалобный тон, Соловьева. Потом пообщаетесь.

– А сколько еще будет длиться репетиция? – настаиваю я.

– Сколько надо, столько и будет.  Шагом марш на выход!