Красота в темноте

Я провожу первую ночь в больнице с Софией. После того, как она засыпает, я выхожу в коридор, чтобы выпить неплохой кофе из автомата и сажусь на один из диванов. Уже поздно и вокруг никого. Странное чувство находится в больнице в это время. Я смотрю на стеклянные двери и вижу людей, проходящих мимо.

Медсестра, подготавливающая Софию к операции, выходит из-за стойки регистрации, но увидев меня, направляется ко мне.

— Какой ужас у нее был на спине. Какой ублюдок мог такое с ней сделать? — спрашивает она.

— Не знаю, — говорю я.

— Я бы убила его, если бы увидела, — гневно бормочет она. — Это ужасно неправильно, что он остался живым и здоровым. Мысль, что мужчина может так поступить с женщиной и свободно ходить по земле, меня выводит из себя, — говорит она.

Я молчу, потому что не в состоянии ответить. Я сжимаю зубы, чтобы сдержаться. Она даже не может себе представить, что я чувствую к этому монстру. Я бы не просто убил его. Я бы бросил его живым и заставил страдать дни напролет.

— В любом случае, это меня вымотало за ночь. Моя дочь прилетела из Германии, поэтому я закончила смену. — Она выглядит счастливой.

— Отлично провести время, — говорю я.

Медсестра отходит, а я пялюсь в свой кофе. Опять накатывают воспоминания об Африке. Там было тоже самое, все, что я мог делал, но при этом ничего не мог изменить. В заключении, вот такая произошла х*йня — оказывается я был всего лишь нанят, чтобы залепливать пластырем и бинтами гниющие раны. Мне хочется напиться, чтобы не чувствовать эту боль, раньше всегда помогало, но я знаю, что сегодня не поможет. Ничего не поможет.

Я поднимаю голову и смотрю на стеклянную стену. Небо бархатное и на нем полно звезд. Если там есть Бог, тогда пусть этот зверь с садистскими наклонностями найдет свое возмездие. Я специально выпиваю кофе, чтобы укрепить свое желание, выбрасываю пластиковый стаканчик и возвращаюсь в комнату Софии.

Я открываю дверь, она уже проснулась.

— Я думала, ты уехал домой, — говорит она.

— Не без тебя, Принцесса. Я никуда не поеду без тебя.

31 София

Техника Джека называется коррекция рубцов в геометрически закрытые линии. Мне назначили обезболивающие, но я не принимаю их, потому что слишком счастлива и не чувствую никакой боли.

Через сорок восемь часов после операции Джек в ванной комнате снимает повязки.

— Хммм…, — говорит он.

— Как там все выглядит? — с беспокойством интересуюсь я.

Джек ставит меня перед зеркалом.

— Закрой глаза.

С замирающим сердцем я следую его указаниям.

— А теперь открывай.

Я тут же открываю, Джек держит перед собой еще одно зеркало. Я смотрюсь в него и резко выдыхаю. Несмотря на то, что кожа по-прежнему опухшая и покрасневшая, но то уродство исчезло! Все рубцы, покрывающие спину и ужасные красно-коричневые слова исчезли. Кожа стала такой, словно никогда ничего и не было. Я прикрываю рот руками и встречаюсь с его взглядом в зеркале.

— Нравится? — спрашивает он.

Я разворачиваюсь и беру его лицо в ладони, целуя. Я теряюсь в нашем долгом поцелуе, в его свежем ощущении губ, вкусе, запахе, чувствах моего мужчины. Потом я отстраняюсь.

— Выглядит… просто потрясающе, — шепчу я ему в губы.

Он удерживает меня в нескольких дюймах от себя.

— Это еще не конец, а только начало. Через две недели ты начнешь носить силиконовый пластырь. Когда твои швы окончательно заживут в течение примерно четырех недель, я увеличу объем жировой ткани в оставшихся выемках. После этого я буду заново шлифовать оставшиеся шрамы с помощью лазера Фракселя.

Я улыбаюсь ему.

— Но это тоже не конец, потому что потом тебя ждет микрошлифовка кожи. После этого шрамов не будет видно вообще, даже если усиленно присматриваться.

Я с трепетом смотрю на него. Он мой Спаситель, мой защитник, мое все.

Он покачивает головой.

— Как тебе удается выглядеть такой сладкой и милой после всего, через что ты прошла? Это просто невероятно, что ты не поддалась злу и жестокости, в которой вынуждена была жить, — удивляется он.

Я смотрю в глубину его красивых глаз.

— Спасибо.

— Отблагодаришь меня должным образом, — шепчет он.

У меня перехватывает дыхание.

— Как?

Он запускает пальцы в мои трусики и стягивает их вниз. Они падают к моим ногам. Джек подхватывает меня под задницу и поднимает. Я обхватываю его талию ногами, прижимаясь влажной промежностью к его животу. Наши тела ничего не разделяет, только его тонкая рубашка. Я приподнимаю ее. И моя открытая промежность начинает медленно тереться по его коже. Я хочу оставить на нем свой запах, чтобы он окончательно стал моим.

Его глаза становятся темными, в них светиться сумасшедшее желание, он подносит меня к столешнице рядом с раковиной и усаживает на нее.

— Откройся, моя красавица, — приказывает он хриплым голосом.