Красный Жук

Андрею приходило на ум только то, что он не справился, и его заменят более квалифицированным спецом. Правда, против этой версии как раз говорят выставленные чашки и кофейник. Как правило, Командир не тратит по два часа на не оправдавших доверия и кофе с ними не пьёт. Да и «косяков» Андрей за собой не помнит. Тогда что?

– Сахар будешь?

– Нет.

Андрей не отказался бы от хорошей порции коньяка, но Командир в мирное время употреблял алкоголь несколько раз в год по великим праздникам.

– Правильно. Сахар – белая смерть.

Командир не спеша, аккуратно разлил кофе по чашкам и двинул одну в сторону Барса, по кабинету поплыл резкий пряный аромат. Андрей не любил этот горький как дёготь напиток, но признавал, что мозги кофе прочищает будь здоров. Поэтому и пил его как лекарство, не опускаясь до всяких там добавок.

– Кстати, о птичках. Глянь вон в тот ящик, какую я игрушку привёз.

– Этот?

– Да.

– Интересненько! Смотрю, коротковат он для винтовочки-то, а для пистоля большеват.

– Да ты глянь, не гадай, там просто защёлки.

Андрей открыл ящик, обитый изнутри чёрным бархатом, достал "игрушку" и завис. Хотя понятие «когнитивный диссонанс» появится только через 16 лет, именно его Барс и испытал, держа в руках не игрушечное, а самое настоящее боевое оружие. Только вот непонятно, то ли это оружие было уже из будущего, то ли ещё из прошлого.

Андрей прекрасно знал, что самострел – оружие не просто устаревшее, а, можно сказать, древнее. Ещё той допороховой эпохи, когда мужчины, облачённые в броню, предпочитали убивать себе подобных остро заточенным железом, сойдясь с врагом лицом к лицу. Мнением тех, у кого денег на броню не было, как правило, не интересовались.

Вильнувшая мысль вернулась к тому орудию убийства, что он держал в руках. Без сомнений, это арбалет, но вот назвать его древним или устаревшим при всём желании невозможно. А если положить рядом карабин Мосина, пожалуй, именно тот и будет выглядеть как бедный родственник.

Примерно метровое чёрное матовое ложе с анатомическим прикладом и пистолетной рукояткой было вооружено изогнутыми раздвоенными дугами, на концах которых были закреплены блоки. Через блоки, причём не круглые, а сложной, напоминающей дырявый овал, формы, проходила довольно толстая, из витого шнура тетива, которая в свою очередь при натяжении фиксировалась замком где-то над пистолетной рукоятью. Ещё выше, над фиксирующим тетиву запором, находился оптический прицел, в котором Андрей опознал поступивший в прошлом году на вооружение КА прицел ПУ 91/30.

В целом арбалет производил впечатление современного и мощного оружия, опередившего время. А главное, он был красив той грозной красотой, которая сразу замечается людьми, жизнь которых во многом зависит от умения этой красотой владеть.

Андрей, не задумываясь, приложил приклад к плечу и прицелился в стоявшую на полке модель гаубицы М-30. Оптический прицел рывком приблизил перспективную арт-систему, и капитан мягко нажал на спусковой крючок, освобождая тетиву.

– Трень, – если слышно пропела тетива, как будто недовольная тем, что её обманули, не зарядив болт.

– Нравится? – Командир, чуть откинувшись в кресле, с интересом наблюдал за Андреем, не переставая помешивать кофе маленькой серебряной ложечкой.

– Командир, а что это?

– Ха! А на что похоже? Табурет?

– Не, ну я вижу, что это арбалет, только он, как бы сказать, скорее подходит этому ушастому, ну, эльфу, который у Захара в комнате висит.

– Хм, пожалуй, подходит. Но ушастый в этот раз подождёт. Глянь, что там сбоку.

Андрей повернул оружие и присвистнул. На прикладе, ближе к спусковому крючку (как он раньше не заметил?) красовалась выполненная старославянской вязью темно-зелёная надпись: "Скиф-32МС".

– Охренеть! Да Скиф как увидит это, свой лук съест.

– Думаешь? Здесь что, стали плохо кормить?

– Кормят тут по-прежнему на убой. Только не бывает таких самострелов.

– Не бывает так не бывает. Значит, нам это снится, – Командир усмехнулся и отхлебнул кофе.

– Впечатлён?

– Не то слово. Это что, теперь, выходит, нам ещё и его, – капитан потряс арбалетом, – изучать?

– Нет.

– Почему?

– Кофе пей.

Андрей покрутил головой, выбирая куда положить "игрушку", не нашёл ничего подходящего и бережно опустил арбалет прямо на стол. Двумя ладонями взял чашку несерьёзного жёлтого цвета, поднёс к лицу, чуть коснулся кофе губами, проверяя, насколько горяч, и одним глотком ополовинил её.

– Горький.

– Так не мёд. Хочешь знать, почему этот арбалет нам не подходит?

– Ну да, хотелось бы.

– Прежде всего, цена. Именно в этот экземпляр вложено столько усилий, что, наверное, легче было бы самолёт построить. Каюсь, подкинул я идею немного модернизировать арбалет одному авиационному КБ. Подошёл к конструкторам, не к главному, а к тем, что помоложе, так, мол, и так, вы и инженеры одни из лучших, и металлисты у вас сплошь золотые руки, хоть 7-й разряд давай, неужели какой-то лук к палке не приделаете? Парни увлекающиеся, согласились. "Говно вопрос, завтра приходи". Более вежливо, конечно, ответили, но смысл был именно такой.