Красный тайфун

— Ну ты дурак! — сказал Брюс — уж придумал бы что получше, ну кто поверит, что спеца нашего уровня могут одолеть и съесть какие‑то обезьяны? И скотина — знаешь, как после нас всех трясли? Сколько это нервов стоило. Мы ж уверены были, что тебя црушники похитили, или ты сам к ним сбежал, там и искали. А отчего позывной не сменил? Скунс был — им в новой ипостаси и остался?

А в самом деле, почему? Сентиментален я, что ли? Может, оттого, что это было единственное из прежней жизни, что я мог взять в новую. А может, считал это предательством по отношению к Сереге Куницыну? Или, внутренне, не считал себя врагом СССР?

— И что теперь? — повернулся я к Смоленцеву — да, я такой. Обрыдло пешкой быть, в чужой игре. А там — было лишь последней каплей. Вот не поверишь — но лишь уйдя, свободным себя почувствовал. Что полностью в своей воле, и по своим убеждениям. И если ты список моих дел знаешь (вот не притворяйся что нет) — то никогда я не вписывался против своих, и против СССР. Ну а пауки в банке жрут друг друга и еще хотят за это платить — так что вы имеете против?

— Умный ты, Валя, а дурак редкостный! — смешно почесал нос Юрий — не играют одиночки против Конторы, это такой же незыблемый закон, как сохранения энергии! Наш общий знакомый, мистер Эрл, очередной опус издал, смех смехом конечно — но вот там цереушник говорит пойманному такому как ты, «полиция Штатов давно бы упрятала вас за решетку, если бы вы не убивали тех, кого нужно было нам». В самом начале ты нырнуть сумел, и когда по мелочевке работал, ладно. Ну а после — так и не понял, отчего тебе так везло, как например в Марселе, в прошлом году? А ведь хотели тебя, когда все же обнаружили… ты Анечке спасибо скажи, тебе даже не представить, перед кем она твою глупую голову отстаивала, и все ж убедила! А теперь мозгами раскинь, зачем? И что бы с тобой было, сойди ты с пути?

Ну, стерва! Знал ведь я, что Юрка Смоленцев, «Брюс», с которым мы вместе начинали когда‑то, человек с личным кладбищем за тысячу, боюсь даже представить, в каком он нынче чине, если генерал — майора в пятьдесят пятом получил, сейчас стал подобием Судоплатова, главный ликвидатор Советского Союза, сам лично уже за бугор не выезжает, хотя черт его разберет — а штатно, если в Москве решат, что такая‑то личность на планете Земля должна прекратить существование, то конкретно Юрка план разрабатывает и организует процесс. А вот роль Анечки для меня была неочевидна — ну, «главноответственная за идеологию, культуру и пропаганду», с чем справляется очень успешно и мягко, вот нет видимых зверств цензуры и мучеников слова, но всякие «солженицыны и новодворские» неизменно попадают в истории, полностью разрушающие их авторитет и превращающие в посмещище, а с иными и всякое опасное для здоровья и жизни случается. Но имелась кое — какая информация, что она входит в «мозговой центр», решения принимающие на самом верху — в отличие от Юрки, эти решения исполняющего. Раньше бы это называлось «член Политбюро» — теперь, после реформы Партии, иерархия в ее верхах выглядит несколько по — другому.

— Женева, 22 мая — сказал я — значит, вы меня к этому подводили? Чтобы СССР в стороне, а меня в расход?

— Ну ты же сейчас перед нами живой? — заметил Брюс — вот давно, еще в жизни той, читал я фантастику — альтернативку, как Судоплатов убивает весь Бильдербергский клуб, заклятых наших врагов, в полном составе? (прим — Самиздат. Симонов С., Цвет сверхдержавы красный — В. С.). Мечты, мечты — но вот сумел же ты, хоть одного упокоить из той компании упырей? Был бы ты на службе, еще одного Героя бы тебе повесили, уж я бы лично выбивал — а так, уж прости, «спасибо что живой». Кстати, наших там и близко не было, для чистоты эксперимента, так что все дело, это твой талант и твоя заслуга.

— И заказчик тоже?