Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем

Пусть Колесников – писатель не первого ряда, но всё-таки он мог прозвучать сильнее, если бы не пресловутая секретность. Если бы мы знали, что, допустим, его «Долина мигов» – книга о наших соотечественниках в Корее, а не о какой-то войне хороших азиатов против плохих не то американцев, не то европейцев. В изображённых писателем бомбардировщиках Д-39 понимающий человек без труда узнает В-29. В истребителях «Зет-88» зашифрованы «сейбры»: похожи на «миги», но у хвоста другой угол и крылья не отогнуты вниз… Знающий поймёт, но таких знающих – исчезающее меньшинство. Северный Рикон, Южный Рикон – это Север и Юг Кореи. Русские возникают где-то на периферии, за кадром, два пишем, три в уме; скажем, какой-нибудь азиатский лётчик вдруг обронит: «Тех, кто дал “миги”, помните». Модель «мигов» при этом не уточняется: если сказать, что речь именно о «пятнадцатых», получится слишком прозрачный намёк на Корею. Или вот: из радиоприёмника Марк Бернес поёт песню «Воспоминание об эскадрилье “Нормандия – Неман”». Известно, что 18-й гвардейский истребительный авиаполк «Нормандия – Неман» в 1950 году был переброшен из-под Москвы в Приморье, в 1951–1952 годах принимал участие в Корейской войне. Не на это ли намекает Колесников? Он рассыпает по тексту детали-подсказки. Вот лётчица Лана переучивается с Ла-9 на «миг» – чёткое указание на Корейскую войну: на начальном её этапе действительно применялись поршневые истребители, быстро выбитые пилотами ООН. Или вот: война зашла в тупик, «мадам А» – атомная бомба – Запад не спасёт, «ибо есть она и у русских». Это опять же чёткое указание на время – рубеж 1940-х и 1950-х. «Если по протяжённости фронта и охвату территорий эта война была маленькой, то по насыщенности людскими массами, оружием, качеству этого оружия она не уступала большим войнам… В воздухе это была война реактивных самолётов…» – пишет Колесников, и специалист с ходу определит: это – о Корее. Но имена пилотам «мигов» Колесников даёт не китайские или корейские, а скорее вьетнамские или индусские: Бангу Чар, Раби Синг – снова маскировка, снова камуфляж. Река Ялу в «Долине мигов» названа Лу. Зато в деталях автор точен – личный опыт не спрячешь и не подделаешь. Пороховая копоть, прихватившая «миг» от носа до хвоста после стрельбы из трёх его пушек, пластмассовая бомба с насекомыми – биологическое оружие доктора Сиро Исии, домики, сооружённые из самолётных ящиков… Последствия применения напалма: «Джонни прошёл через пепелище и не нашёл не только следов жизни, но и следов смерти».

«Долина мигов» очень кинематографична – может быть, в том числе и потому, что не блестяща с литературной точки зрения (средняя проза чаще становится основой для киношедевра, чем выдающаяся – слишком многое теряется при конвертации большой литературы в кинематографию). Но фильма по ней не сняли – и сколько же их таких, не отражённых большой литературой и большим кино войн! Широкий читатель знает об Отечественной войне 1812 года прежде всего из «Войны и мира», а не из монографий, круг читателей которых дико узок. События, не отражённого художественной литературой, как бы не существует совсем. Оборона Камчатки от англичан и французов в 1854 году, взятие Пекина армией генерала Линевича в 1900-м, афганские походы РККА, конфликт на КВЖД 1929 года… Своих «Севастопольских рассказов» или «В окопах Сталинграда» об этом не появилось, и события оказались отодвинуты на периферию, о них знают лишь специалисты. Мы не слышали о наших асах Корейской войны. Не знали, чем занимались наши военные в Африке и Латинской Америке. Не читали о том, как пенсионер-пограничник Карацупа налаживал охрану рубежей Вьетнама и учил вьетнамцев джигитовке, а пилот Нгуен Ван Кок (11 побед на истребителе МиГ-21ПФ, включая два сбитых беспилотника) учился летать в СССР…

В нашей литературе Корейская война самым краешком появляется у Рувима Фраермана и Романа Кима, но сами они в ней, понятно, не участвовали. Что-то переводилось на русский: повесть китайских авторов Юань Цзиня и Кун Цзюэ «Спаянные на жизнь и смерть» (Воениздат, 1954), роман Фэн Ханя «Восточный фронт» (Воениздат, 1959), сборник рассказов северокорейских авторов «На переправе» (Воениздат, 1960). В издательской аннотации к сборнику сказано: «В одних рассказах описаны реальные факты и приводятся подлинные имена, в других – образы патриотов выведены под вымышленными именами, но всё, о чём говорится в сборнике, отражает реальную жизнь, действительные события 1950–1953 годов». Как говорится, знающий поймёт. О подвигах китайских добровольцев говорить было можно, подвиги советских замалчивались.

Единственный советский участник Корейской войны, написавший о ней художественные книги, – Лев Колесников. Они, к сожалению, не прозвучали должным образом. Снаряды ушли в небо и разорвались где-то далеко.