Красно Солнышко

- Сказали, самому людей искать. Я и ищу!

Злятся жрецы. Но терпят. Слово ведь сказано. Но, видно, совсем не по нраву им то, что творится сейчас в Арконе, ибо в ночь перед отплытием явились к нему двое старших жрецов, вызвали на пристань, молвили слово суровое: больше Храм с князьями дел иметь не хочет. Вольны они, и пусть живут сами по себе. Ни на кого не рассчитывают, ни на какую помощь. А коли задумают вернуться на славянские земли – нет им сюда хода. И людям их тоже нет! Следующий год, поскольку, опять же, слово дадено, могут приплыть лодьи из новой земли сюда, но это будет последний раз! И больше ни кормить дружину, ни устраивать жрецы не станут. И, кстати, за ссуженные на время лодьи чтобы плату не забыли внести, да вернуть кораблики по приходу. Как хотите людей вывозите к себе. Больше мы вас знать не знаем!..

Выслушал Крут, опечалился услышанному. Пообещал, что передаст слово в слово братьям сказанное. Ночь не спал, думал, как дело поправить, но ничего не надумал. А утром повелел паруса поднимать, в Славгород путь держать…

…Услыхав слава, вскочил вождь сенека, ударил себя кулаком в грудь, потребовал слова. А получив разрешение, начал смеяться над гуронами, обзывать славов непотребными словами и лжецами, ибо нет у них вампума от племён, самозванцы они, наёмники из чужих земель. А гуроны добровольно отказались от своей земли, передав вампум племени им, сенека. В доказательство своих слов приказал тот вождь принести гуронский пояс, потрясал им перед всеми, бахвалясь, пока не встал Брячислав, и не молвила скво его слова:

- За бранные слова и клевету объявляют славы войну сенека. А сейчас вождь Могучая рука требует поединка. Да не на оружии, а голыми руками.

Гробовая тишина воцарилась на Совете. Неслыханные то слова. Ибо заповедано Маниту, что прийти на Совет Племён и уйти с него должен каждый. Но и слова были сказаны неслыханные. Ясно одно, что кто-то из вождей лжёт – дело тоже невиданное. И скорее всего – чужеземец. Ибо сенека знают давно. С основания земли. А он – только появился. И его народ даже ещё не признан на Совете племенем, равным прочим. Думали, рядили, решил жребий бросать. Кинули в мешок камни, чёрный и белый. Позвали слепого шамана, чтобы тот вытащил один из них. Коли белый – правда на стороне бледнолицего. Значит, поединку быть. Нет – лжёт чужак. И отдать землю ирокезам. Да проследить, чтобы повеление Совета исполнено было. Должны уйти чужаки. Восвояси. Иначе все племена Великой земли поднимутся против них… Выслушал решение Брячислав, сел спокойно. Стал ждать. Явился шаман, вытащил чёрный камень. Завопил обрадованно сенека, затряс вампумом над головой, но словно молния мелькнул невиданный нож чужеземца, распорол мешок жребия, и пал на землю… Второй камень. Такой же чёрный. Два одинаковых камня положили шаманы, желая отомстить белым людям и их шаману, явившего всем своего Бога, пороча слово Вождей. По-прежнему молча, как подобает истинному воину, поднялся бледнолицый. Навис над сенека, вырвал у того вампум гуронов из рук, своей скво кинул. А потом… Просто ударил одни раз. С плеча. Да с такой скоростью, что никто даже не рассмотрел, как тот бил… Но пал сенека на колени, силясь что-то сказать, выплюнул вдруг ком кровавый с губ, рухнул навзничь, и дёрнувшись, затих, навсегда опозорив своё племя…Лишь отпечаток кулака был у краснокожего на одежде и теле, и вмятина, до позвоночника достающая. Пробил чужак рукой грудную клетку, раздробил все кости на своём пути, и позвонки перебил стальной рукой. А чужак постоял, потом ударил вновь себя в грудь, и гордо произнесла скво его слова:

- Кто ещё желает меня на битву вызвать?

…Не нашлось таковых. Все конец вождя сенека ужасный видели. Тогда спросил вновь чужак, а скво вскинула к Великому небу вампум невиданный алый нового племени:

- Согласны ли вожди признать народ славов новым племенем, и отдать ему земли гуронов и сенека?

Опешили вожди. Ибо говорил тот так, будто уже выиграл войну, ещё не начатую. Ничего не сказали. Тогда чужак подошёл к шесту, на котором висели пояса племён, и просто сорвал вампум тотемный сенека, тоже бросил его своей скво. Потом вновь задал тот же вопрос вождям. И вновь они ничего не ответили.  Тогда чужак сказал по-другому, что просит он лишь признать его народ племенем, равным прочим, и отдать ему земли гуронов. Только тогда получил он согласие Совета. А получив, вампум сенека  не вернул. Не стал вешать его на Столб Племён. Жест сделал отрицающий и скво перевела:

- Если не хотят вожди отдать славам земли сенека – славы сами возьмут их себе. Ибо между ними вражда. А значит – война. И не стоит прочим вмешиваться в дела двух племён. Ибо есть среди наших обычаев один, о котором знать всем следует – кто придёт с нам с оружием, с ним и лежать на земле останется. Ибо нет пощады тем, кто поднимает руку на слава.