Красно солнышко(Повесть)

Венька вытащил письмо и протянул его доктору. Прочитав, мужчина недоуменно поднял глаза на паренька.

— Я-то при чем?

— Савраскин здесь умер. В госпитале.

— Ну, брат… Мне в сорок пятом было поменьше, чем тебе. — Он снова перечитал письмо. — Н-да… Кто он тебе, Савраскин?

— Никто. Красный следопыт я.

Доктор глубоко затянулся сизым дымом, повертел письмо, долго смотрел на мальчика.

— В нашей больнице действительно располагался госпиталь, — проговорил он. — Но остались ли какие документы… Не знаю. Идем, — решительно затушив сигарету, сказал главный и первым направился к двери.

В коридоре его почти сразу же остановили два молодых врача и заговорили о чем-то, Веньке непонятном.

— Хорошо, хорошо, — согласился главный. — Только на минуту. — Он обернулся к Веньке: — Подожди здесь.

Главный и молодые врачи скрылись за дверью хирургического кабинета. Венька огляделся и сразу же увидел Мирона Евсеича. Участковый смирно сидел на краешке стула и со страхом прислушивался к утробному, глухому крику, доносившемуся из кабинета зубного врача. «А еще герой, — подумал Венька. — Разведчик…» Мирон Евсеич и в самом деле был Героем Советского Союза, всю войну прошел разведчиком, и его портреты висели и в местном колхозном музее, и в городском. На портретах Мирон Евсеич был молодым, с усами и крепко смахивал на Чапаева. Дверь зубного кабинета открылась. В коридор вышел мужчина и тяжело присел.

— Как? — слабым голосом осведомился у него участковый.

— Полный порядок, — прохрипел мужчина. — Коренной.

— У меня тоже. Коренной…

— Вахрамеев! — объявила сестра.

— Я! — по-военному ответил участковый и встал.

— Проходите.

— А может, тово… Подождать? Он у меня вроде прошел…

— Не задерживайте, гражданин, — строго сказала сестра.

Мирон Евсеич двинулся было к двери, машинально оглянулся, увидел Веньку, остановился и потянулся к нему.

— Гражданин! — прикрикнула сестра.

— Иду. Мальчонку встретил. Землячок мой…

— Землячок… — не поверила сестра. — Мужчины-ы…

Мирон Евсеич глубоко вздохнул и шагнул следом за сестрой в кабинет. Дверь захлопнулась.

В коридоре появился главный и знаком приказал Веньке следовать за ним.

— В архив пойдем, — пояснил он на ходу. — Если уж там нет никаких документов на твоего Савраскина… Не знаю чем и помочь. Сюда!

Они поднялись по железной лестнице и вошли в низкую продолговатую комнату, плотно заставленную стеллажами.

— Мы к вам, Елена Павловна, — обратился главный к пожилой женщине в очках, сидевшей за старинным широким столом. — Нельзя ли поднять историю Савраскина… Как его имя-отчество?

— Петр Васильевич, — быстро ответил Венька.

— Был на излечении? Выздоровел? Скончался? — привычно спросила женщина.

— Скончался. В сорок пятом. Восьмого мая сорок пятого года, — сказал главный и задумчиво произнес: — Перед самой победой…

Женщина пошла между рядами стеллажей, бормоча про себя:

— Савраскин… Петр Васильевич… Сорок пятый… Савраскин.

Главврач, глядя, как женщина, встав на приступку, вытащила большую стопку бумаг, подмигнул Веньке: мол, все в порядке.

— «Сабиров, Савин, Савушкин… — перебирая бумаги, питала женщина. — Савраскин. Петр Васильевич».

Она вернулась к столу, развернула папку.

— «Савраскин Петр Васильевич. Год рождения 1921. Место рождения: Псковская область, Гдовский район, деревня Пронино. Осколочные ранения в области груди и живота…»

— Я запишу, — присаживаясь к столу, сказал Венька, вытащил ручку, блокнот и под диктовку женщины начал записывать. — А где его похоронили?

— «Место погребения — местное кладбище», — прочла женщина.

— Все в порядке? — спросил главврач.

— В порядке, — медленно повторил Венька. — А вы не работали в то время в госпитале? — обратился он к женщине.

— Нет. Я воевала.

Главврач внимательно глянул на Елену Павловну и закурил.

— Вот как! Работаешь, работаешь, из больницы не вылазишь и ни черта толком ни о ком не знаешь, — проговорил он. — Значит, воевали, Елена Павловна?

— Пришлось.

— Медсестрой?

— Рядовой. Рядовой Семнадцатого стрелкового полка.

— Н-да, пробормотал главный. — У меня ваше заявление на квартиру лежит, — краснея, припомнил он.

— Лежит.

— Завтра зайдите. В четырнадцать ноль-ноль.

— Зайду, — спокойно ответила Елена Павловна.

— Пойдем, — обратился доктор к мальчику.

— Неужели никто не знает Савраскина? — спросил Венька.

— Сходи-ка ты, мальчик, к Агнюше, — помедлив, ответила Елена Павловна. — Она в госпитале санитаркой работала. Теперь, конечно, на пенсии. Может, и вспомнит.

— Точно! — обрадовался врач. — Спасибо, Елена Павловна! Пошли. Объясню. Агнюша рядом со мной живет. — В дверях он обернулся и объяснил женщине: — Красный следопыт.

Они вышли из комнаты, а Елена Павловна присела на стул и долго смотрела в тусклое маленькое окошко…

— Сабиров, Савин, Савушкин, Савраскин… — негромко проговорила она.

По пути главный рассказал Веньке, что бабка Агнюша живет на Кооперативной улице, в угловом домике, пешком идти минут десять. Он проводил мальчика до больничного крыльца.

— Улица Кооперативная. Запомнил?

— Запомнил.

— Мой дом в тополях, а где три березы, там домик бабушки Агнюши. Агнии Варфоломеевны. Шагай!