Красно солнышко

— Слышь, Венька, думаешь, я ничего не вижу? — бубнил он. — Мы тоже кое-что знаем, не протреплемся. Между прочим, кто первый тебе ход подземный показал? Я. А Ваське кто в ухо дал? Опять же я. За кого? За тебя. Они меня поймали, излупить хотели. А я ничего, не испугался. Я за друга в огонь и в воду…

Венька шагал молча.

— Я знаю, у кого фотография солдатика, — сказал Валька.

Венька резко остановился.

— У кого?

— А говоришь, не терял…

— У кого? — повторил Венька.

— У Галинки.

— Следили? Шпионили?

— Ну и следили! Ты тоже, друг… Я от тебя никогда, ничего. Знаешь, как обидно?

Венька долго смотрел на друга, потом сказал:

— Пошли.

Он привел Веньку на сеновал, достал из-под постели белый узелок.

— Поклянись, Валька, что никому не расскажешь.

— Землю есть? Кровью? — спросил Валька, загибая рукав рубашки. — Давай ножик!

Венька подумал немного.

— Кровью не надо, — сказал он. — И землю есть ни к чему. Ты просто поклянись.

— Клянусь.

Венька развязал узелок, вытащил дневник и подал его Вальке.

— Читай.

И пока Валька читал дневник Мишки Башарина, он лишь изредка посматривал в его сторону, чистил краем шерстяного одеяла медали и орден Савраскина.

Прочитав дневник, Валька долго молчал, потом спросил:

— Папке моему показывал?

— Нет. — Венька посмотрел на друга и уверенно заговорил: — Василий Васильевич не такой! Он никогда! Что ты! Он до Берлина дошел! И орденов полная грудь!

— Мишка всем показывал. Даже Мирону Евсеичу. Герою! Как же так, Венька? Свой, деревенский, и наших, пленных, беззащитных?

— Мне Верста говорила, что и не купался уже никто. Холодно было. А мамка моя до сих пор не верит, что Мишка утонул.

— Эх, Венька, — с горечью произнес Валька. — Не поверил. Да меня хоть на костре жги, хоть на кресте распинай — ничего не скажу.

— Из-за отца я твоего молчал.

— А что отец? Если он… — Валька не договорил, Венька перебил его:

— Брось ты, Валька! Говорю, Василий Васильевич не такой. Не мог он! Я всех фронтовиков переписал. Два брата Савельевых. Николай и Петр. Оба на Камчатке.

— Далеко. Не добраться.

— Надо будет — доберемся.

— Если надо, то конечно…

— Шаров Федор Федорович. Генерал!

— Может, он и есть?

— Ты скажешь!..

— А что? Вон я в кино видел: полковник, а тоже этот… шпион.

— В Ленинграде живет.

— И адрес знаешь?

— Узнаем.

— Он письмо деду Григорию послал. Сулится приехать. Жди, мол, дедушка, не умирай.

— Тимофей Сергеевич Аржаков.

— Этот часто бывает. И все на «Волге».

— И двое в районе живут. Один директор райпотребсоюза, а другой на заводе работает. Дядя Никаша.

— Седой, хроменький и добрый такой, — припомнил Валька.

— А теперь Галинку надо искать. У нее язык долгий. Проговорится или покажет кому фотографию — и пиши пропало.

— Она на колокольне. Меня ждет.

— Пошли.

Ребята вышли на улицу и побежали к церкви. Увязался за ними и верный Индус. Впрочем, какой же он верный?

Галинка действительно стояла на колокольне и ждала Вальку. Фотография показалась ей неинтересной. Ну, солдатик и солдатик. Но, припомнив слова Коли Однорукого о том, что он где-то уже видел эту фотографию, она пригляделась к ней повнимательнее. Смешливый, круглолицый, молодой, в гимнастерке. Нет, ничего интересного. Снизу послышался свист. Галинка выглянула в проем колокольни, увидела Вальку и закричала:

— Давай быстрее!

Валька поднялся на колокольню.

— Целый час жду… — начала было девочка, но в это время донесся лай Индуса. — Венька, — шепнула она. — Бежим!

— Фотографию давай, — грубовато сказал Валька.

Галинка посмотрела на него, и что-то, видимо, не понравилось ей в выражении лица ее сообщника.

— Сейчас, — ответила она, полезла за ворот платьица, глянула вниз и увидела бегущего к церкви Веньку. — Ага, — догадалась она. — Сговорились?

Валька решительно шагнул к девочке. Вид его ничего хорошего не предвещал. Галинка вдруг метнулась к лестнице и побежала.

— Венька-а! — заорал Валька. — Держи ее!

Галинка забежала в полутемную большую камору и прислонилась к стене.

— Она здесь! Здесь! — азартно кричал Валька. — Гляди не пропусти! Она хитрая! Все ходы-выходы знает!

Послышалось частое Валькино дыхание, шаги. Галинка приникла к стене, затаилась. Валька зашел в камору и, конечно же, сразу приметил девочку.

— Попалась? — злорадно спросил он. — Давай фотографию!

— А я ее выбросила, — отходя от стены, спокойно сказала Галинка.

В дверях каморы показался запыхавшийся Венька.

— Говорит, выбросила, — усмехнулся Валька. — Врет.

— Отдай, Галинка. Хуже будет.

Мальчишки медленно придвигались к девочке.

— Двое на одну, да? — отступая, спросила Галинка.

— За пазухой она, — хмуро сказал Валька.

— Только попробуй, только попробуй! Предатель! Закричу!

И Галинка действительно закричала, да так пронзительно, так громко, что мальчишки в нерешительности остановились. Потом Валька, для чего-то поплевав на ладони, двинулся вперед. Галинка снова закричала, но Валька, обхватив одной рукой девочку, второй полез за ворот платьица.

— Здесь она, Венька! Здесь! Ой! — вдруг заорал он, хватаясь за плечо. — Укусила.

Галинка рванулась к двери, успела показать мальчишкам язык и побежала вниз по лестнице, часто-часто перебирая ногами.