Красно Солнышко

Корабельных дел мастеров на пристань привели. Показали оба двулодника. Подивились умельцы на невиданные корабли, призадумались. Почесали буйны головы. Поговорили с теми, кто на этих лодьях хитроумных под парусом и под вёслами ходил, всё-всё повыспрашивали. Потом Гостомысл их спросил, возьмутся ли умельцы построить такие корабли и сколь времени у них займёт это? Ибо нужно Славгороду к лету следующему не менее двадцати подобных лодей. Сказал – вздрогнули мастера от услышанного. Опять задумались. Потом попросили времени посовещаться. До обеда. Ну а чтобы лучше думалось им, князь повелел им по мастерским пройтись Славгорода. По кузнечным дворам, на мельницу заглянуть, которую туры колесом в движение приводят и которая брёвна на доски растирает. На сушильни зайти, где те доски на малом огне да солнечном жаре сушат. Словом, посмотреть, на что те рассчитывать могут.

За седмицу все две с половиной тысячи прибывших к делу определили, все таланты выискали, пристроили к месту. Туров уже добрый десяток к седлу приучается. Первые доспехи стальные из мастерских вышли. Стрелы в тулы легли новые. А самое главное – первый бочонок глиняный адского зелья Путята изготовил. Да и начали помаленьку разведчики возвращаться со сведениями о сенека. Оказалось, живут те по берегам дальних озёр, лишь по другую сторону. Потому и не встретились с ними раньше славы. Стойбища устраивают из длинных домов, в коих и проживает племя. По сотне, а то и более человек в каждом. Дома те ладят из веток и коры. Сеют маис, бобы, круглые злаки, величины большой. Естественно, промышляют и охотой, и рыбу ловят. Принесли видоки и свитки, где рисовали чертежи земель, которые проходили и где враги живут. Позвали тогда князья гуронов, кои в племя славов влились, спрашивали у них, как воюют сенека и их союзники, каковы их сильные и слабые стороны. И выяснили, что предпочитают те действовать малыми отрядами из засад. А из оружия – лук со стрелами более всего любят, и действуют им неплохо, но до славов им далеко. Не сравниться.

Вновь собрались князья на совет, и старшие витязи с ними. Стали думать, рядить, как им одолеть ворога. Коли тот, словно тать лесной, нападать исподтишка будет? Впрочем, ясно уже, что коли не будет у врагов поддержки и мест для отдыха, то быстро те силы потеряют. Значит, сталь себя покажет. Порешили образовать летучие отряды на конях, с собаками и волками. Звери выслеживать станут, а всадники – преследовать ворога. Тот пеший, далеко не уйдёт. Скорость не та. Да выносливость. Ну а коли ещё вокруг града ловушек понастроить, на которые славяне всегда мастера были… Несладко придётся врагу. Ой не сладко… Ну а начать надо с селений. По ним первый удар нанести. И не тянуть, а немедля действовать!

…Вернулись посланцы с Совета племён, принесли горестные вести – не удалось получить новые угодья гордым сенека. Явились неведомые захватчики, предъявили права на земли гуронов, которые сенека уже считали своими. Пришельцы те ликом белы, владеют животными незнакомыми, и ходят у них даже владыки прерий в подчинении, что неслыханно! Наглость же чужаки имеют немереную, посмели провозгласить великого Маниту, что научил племена, благословенные земли населяющие, всего лишь сыном своего ложного бога! А ещё нарушили запрет великий, убив вождя племени предательски. Не в честном бою, а подло, когда тот удара не ожидал. И вторили посланцам вернувшимся шаманы, кружась в пляске, под бубны. И загорались ненавистью сердца воинов, остававшихся дома, и скорбели скво по павшему вождю. Умолчали посланцы о правде. Утаили истину от племени.

Всю ночь племя гудело, грохотали барабаны войны. Воины доставали оружие, проверяли луки и стрелы, готовились к битве, делились на отряды, которые двинутся к стойбищу белых, станут убивать их, жечь посевы и жилища. Суетились скво, собирая мужей, братьев и детей в путь неблизкий, кровавый. Горящими восторгом глазами смотрела ребятня на старших, ведь те идут на подвиги, нести смерть врагам! Ибо нет племени под солнцем сильнее, чем сенека. И славны союзники их – каюга, онондага, мохоки и тускарора. Позор предателям онайда, изменившим людям одного с ними языка и крови! Ну да с ними после победы разберутся.

Лишь под утро угомонилось стойбище. Заснули люди. Дремлют и собаки их, пушистые лайки. Спят все. Мирно и спокойно. И не видят они, как из густого тумана, павшего на озеро, где на берегу стоят длинные дома племени, появились деревья не деревья, шесты не шесты. Бесшумно они двигаются над сизым маревом, ещё в полутьме. И самый зоркий сенека не может увидеть их.