Красно Солнышко

С вещами всё. Хлопоня суровым взглядом оглядел обоих отроков, уже закончивших порученное им дело. Вздохнул, опять исчез среди вешал, затем вновь явился, и оба парня не поверили собственным глазам: мечи… Два небольших, но тем не менее настоящих боевых меча. Затем на стол легли два самострела. Воинских. К каждому – по два тула стрел. Зоркие глаза сразу ухватили наконечники – боевые… Значит, всё же воинский поход? Отроки переглянулись между собой, и, уловив сие, Хлопоня гулко вздохнул, снова ушёл в своё хозяйство. На сей раз его не было дольше против прежнего, потом он вернулся, бросил на пол два мешка. Чуть слышно брякнуло.

– Примерьте.

Уже догадываясь, что там, дрожащими от возбуждения руками развязали завязки… Доспех! Пусть не железный, но самый настоящий воинский доспех! Густо проклёпанные большими металлическими бляшками рубахи в палец толщиной кожи из турьего хребта, усиленные на плечах металлическими полосами. Толстые волосяные рубахи, что под кольчугу надевают. Штаны боевые. Тоже кожаные, тоже клёпаные. Сапоги. Глаза разгорелись не на шутку. Отроки стали их торопливо натягивать, но тут же схлопотали по подзатыльнику:

– Не спеши!

Спохватились. Успокоились. Не в первый же раз. Так чего суетимся? Чего-чего! То доспех учебный был. Один на всех. А эти – только их! Отрокам даны! Им и владеть воинской справой… Надели. Помахали руками, поприседали, попрыгали. Остались довольны – нигде не жало. Ничего не болталось. Ремнями подтянули немного слабину. Выбрали зазоры. Словом, подогнали по фигуре. Глаз, однако, у дядьки Хлопони…

– Собирайте всё.

Каждую вещь тщательно уложили в мешки. Понятно, путь неблизкий. И – надолго. Тоже ясно. Закончив, отдали проверить. Калика заглянул внутрь, одобрительно кивнул, показал – надевайте. Набросили котомки на плечи, вновь попрыгали. Всё плотно. Ничего не гремит, не звенит, не брямкает. Опять дождались одобрения, сняли с плеч мешки, поставили в угол. Утром, после завтрака, заберут. К отрокам в общую избу такое нести не следует. Уже понятно, что язык за зубами держать нужно. Хлопоня опять на отроков взглянул, обронил:

– Спать здесь будете.

Открыл неприметную дверь, ведущую в клеть, втолкнул обоих. Закрыл. Глухо стукнул деревянный засов. Храбр со Славом переглянулись: однако… Да делать нечего. Застелили лежаки шкурами, которые тут же лежали, улеглись рядышком, накрылись здоровенным лоскутным одеялом. Сон, впрочем, не шёл, но и разговаривать отчего-то не хотелось. Да и умаялись, если говорить честно, после дневного пробега. Так что уснули почти мгновенно.

А утром, едва забрезжил свет, Хлопоня обоих разбудил:

– Собирайтесь.

Слобода ещё спала, но умывшихся отроков ожидала кухня. Горячая похлёбка, просяная каша, щедро заправленная мясом и льняным маслом, хлебушек тёплый. Дежурный кашевар поглядывал на отроков с жалостью, но держал свои слова при себе. А те уписывали пищу с жадностью. За ночь тела пришли в себя, и хотя вроде ужин и был не менее сытным, но желудок всё необходимое для восстановления сил просто не мог принять в себя за один раз. Так что и Храбр, и Слав восполняли недостающее с аппетитом. Едва закончили и помыли за собой посуду, как стукнула дверь, и в трапезной появился дядька Святовид. Подсел к столу, оглядел обоих мальчишек, вытянувшихся в струнку, остался доволен, похлопал по лавке ладонью. Те послушно уселись по обок.

– Значит, слушайте. Поедете с князем Брячиславом. Ему два отрока нужны в дружину.

Кивнули.

– Он из Арконы.

Затаили дыхание – чудо, град знаменитый!

– А там – как ваша судьба ляжет. Но помните: каждый человек – творец своей жизни. Не подведите меня, не опозорьте род.

– Да, дядько, – в унисон произнесли оба и растерялись от ласки, невиданной прежде.

Святовид на мгновение прижал их к себе, обхватив за плечи, потом отстранил:

– Удачи вам, сынки.

Глава 2

Солнышко уже начинало красить снег в багрово-розовый цвет, и небо было на удивление чистым. Князь, восседавший на рослом вороном жеребце с удивительно длинной гривой, в которую были вплетены обереги, звучным голосом, не обращаясь ни к кому, произнёс:

– Добрый знак.

Затем легонько тронул своего коня. Тот всхрапнул, выпуская клубы пара, сделал первый шаг, переступив через невесть откуда взявшуюся кучку снега на утоптанном сотней ног дворе. За ним потянулись остальные воины Брячислава, и оба отрока из слободы с ними. Скрипнули, закрываясь, ворота, и никто не видел, как к крошечному сугробу подошёл Святовид, нагнулся и вытащил из-под снега обыкновенную плеть, удовлетворённо улыбнулся в усы и вполголоса снова произнёс:

– Удачи вам, сынки.