Краски

Я выставил пушку в ответ. Терять мне уже нечего. Никто не посмеет остановить меня сегодня, кроме самой смерти. Я не для того угонял грузовик, чтобы умереть от пули какого-то полоумного полицейского.

Вдавив педаль газа в пол, я попытался оторваться, но у меня не вышло. Я понял, что у меня в запасе ещё пара секунд, прежде, чем он начнёт стрелять либо по мне, либо по колёсам.

И, прежде чем он успел это сделать, я нажал на спусковой крючок.

Раздалось два оглушительных выстрела. Но буквально за мгновенье до того, как я выстрелил, его внедорожник резко дёрнуло вперёд, и пуля попала в заднее боковое стекло. В зад внедорожнику впечатался джип. После своего маневра, джип поравнялся со мной. Машина копа сбавила скорость и встала с нами в ряд на третью полосу.

– У нас ещё одни гости, – улыбнулся Сид.

***

– Эмиль, осторожней! – крикнула Лейла с заднего сиденья.

Всех троих тряхнуло после удара. Лейла держала за руку Рут, боясь, что с той может что-то случиться.

– Эта машина и не в таких передрягах бывала. Держитесь крепче!

Когда внедорожник развил с ним одинаковую скорость, через окно Эмиль увидел обезумевшего Райнера. Тот был в бешенстве, он держал пистолет и что-то кричал. Эмиль опустил стекло и до него донеслись крики:

– Эмиль?! Какого хрена ты делаешь?!

– Прости, Лоренц!

– В сторону!

Эмиль лишь покачал головой и уже тише произнёс: «Прости». В его голове всё ещё не укладывалось, ради чего он рискует жизнями сразу нескольких людей. Он понимал, что теперь его бывший знакомый никогда не отмажет Грет от штрафов или тюрьмы. Но давать заднюю было уже поздно.

Лейла посмотрела на хозяина внедорожника, и в её голове что-то щёлкнуло. Возникло яркое чувство дежавю. Она знает этого человека. Точно его уже где-то видела. Очень давно. Но не могла вспомнить. Она редко имела дела с полицией, чтобы знать всех офицеров в лицо. Но именно этот ей кого-то напоминал. Кого-то очень близкого.

Когда Лоренц сбавил скорость, чтобы оказаться позади них и попытаться перестроиться, в зеркале заднего вида Лейла увидела полицейскую машину, что не дала ему это сделать.

***

– Лоренц, даже не думай! – стекло подъехавшей полицейской машины опустилось, и за ним показался Вилли с перебинтованной головой, направив на своего бывшего начальника ствол. – Йохан наш!

Лицо Лоренца исказила гримаса ярости. Он покраснел и несколько раз ударил по рулю.

– Идиоты! – крикнул он, покраснев от злости. – Вас посадят!

– Не раньше, чем тебя! – кому как не Вилли было знать, что Лоренц уже превысил все свои служебные полномочия, бросившись в погоню и начав палить по грузовику.

Лоренц резко выкрутил руль влево, прижав их машину к прицепу.

– Хейк! – закричал Вилли.

Хейк пытался ответить Лоренцу на его манёвр, но ничего не мог сделать. Их машину ударило и крутануло. Обермейстеры, схватившись, кто за руль, кто за ручки на потолке, зажмурились и надеялись, что всё обойдётся.

***

По перекрытой полицией трассе неслись четыре всадника апокалипсиса. Джип, внедорожник и полицейская машина сражались за право остановить грузовик. Сиджи в это время то истерично смеялся, то дёргал ногами, то пытался донести до меня свою покалеченную философию.

– Ты уже проиграл! – смеялся он. – Ты будешь гнить в тюрьме!

Я свернул на однополосную дорогу, за мной пристроился джип, а за ним – внедорожник. Джип выступал в роли щита, и у копа не было ни малейшего шанса достать меня, пока мы тут.

– Ты пытаешься избавиться от меня, даже не представляя, сколько раз я спасал твою никчемную шкуру! Сколько раз ты сваливал все свои проблемы на меня, вместо того, чтобы посмотреть правде в глаза!

Я пытался не обращать на него внимания.

– Хочешь?! Хочешь это увидеть, ублюдок?!

Сиджи хлопнул в ладоши, и дорога передо мной превратилась в едва освещённый переулок, в котором бездомный просил мелочи.

«Подонок! Ты – подонок!» – донеслись до меня его слова. И, словно в кинотеатре, я увидел как стою перед ним, как ломаю его палец, как он кричит от боли. Увидел не разноцветный приступ, а реальность. Увидел, как впечатываю его головой в стену, как избиваю ногами и превращаю его лицо в кашу, как плюю на него сверху и снова опускаю ботинки на его нос.

Я зажмурился и попытался прогнать воспоминания.

Нет. Нет. Только не сейчас.

Передо мной снова была шумная дорога и две машины у меня на хвосте.

– Мало?! Тебе мало?! Сними с глаз эти разноцветные очки и посмотри на вещи трезво! – не унимался Сид.

Снова хлопок, и картинка перед глазами меняется с предзакатного Нойкёльна на крыльцо дома Рут. Свет фонаря. Испуганное лицо её отца. Я избиваю его до полусмерти, втыкаю в живот нож, и не оставляю от него и живого места. Кадры сменяются квартирой, что когда-то принадлежала Гастону. Гастону, в которого я собственноручно вколол несовместимую с жизнью дозу героина, и чьё тело я потом сжёг на стройке.

– Прочь! – заорал я.

– Ни хрена! Смотри! Смотри! Ты – главный злодей этой истории! Ты убил всех этих людей!