Красив и очень опасен

Шон О'Рурк отказался подтвердить или опровергнуть слухи о том, что получил от некоего издательства миллион долларов в качестве аванса за роман об этом громком преступлении.

Ричард Тьернан приговорен нью-йоркским судом к казни путем инъекции яда; это первый смертный приговор, вынесенный в Нью-Йорке со времени восстановления в нашем штате смертной казни».

* * *

Кэссиди Роурки безнадежно опаздывала на встречу с друзьями, и это злило ее. В двадцать семь лет она сумела добиться не только приличного положения, но и обеспечить себе вполне сносную и размеренную жизнь. Работала не покладая рук, однако к числу трудоголиков не относилась, считая вполне достаточным отдавать делу интеллект и энергию. Ее считали надежным и преданным другом, она была всегда готова прийти на помощь, выслушать и утешить попавшую в беду подругу – словом, Кэссиди являла собой образец добропорядочной, славной женщины, которой, к несчастью, довелось иметь скандально знаменитого отца. Она, правда, нашла в себе силы сбежать от богемной жизни и ореола известности, с детства окружавших ее, и перебралась в Балтимор, где стала вести спокойную жизнь, которую многие могли назвать скучной. У нее появились приятные знакомые, работа, которая обеспечивала ее, но не утомляла.

Кэссиди этой жизнью наслаждалась. Она упивалась размеренной монотонностью работы, а неспешное течение безликих будней, лишенных всякой суеты, убаюкивало. Никто не преследовал и не понукал, никто не требовал от нее невозможного. Но вот сейчас, не опрокинь Кэссиди злополучную бутылку «Диет-пепси», из-за чего пришлось спешно переодеваться, она не опаздывала бы на целых десять минут в ресторан, куда ее пригласили Эмми с Джоном. И телефонный звонок уже не застал бы ее дома.

– Кэсс, это я.

Кэссиди не разговаривала с отцом уже несколько месяцев, однако сразу узнала сочный, немного развязный ирландский выговор Шона О'Рурка.

– Привет, Шон, – осторожно ответила она, мгновенно насторожившись. Несомненно, ему опять что-то от нее надо. Так всегда бывало, когда отец звонил, и ей стоило огромных усилий не поддаваться на его уговоры. В противном случае он высасывал ее, как пиявка. – Что тебе нужно?

– Господи, неужели нельзя просто позвонить и поинтересоваться, как поживает моя старшая дочь? Между прочим, я соскучился по тебе, дочка. Сто лет тебя не видел.

– Тебе ведь все некогда, – заметила она.

– Да, работы у меня хватает, – вздохнул Шон. – Новый роман, новые задумки. Жизнь бьет ключом, Кэсс. Скучать не приходится.

– Да, особенно если смакуешь убийства детей, – сухо заметила Кэссиди.

– Ах, я вижу, ты читаешь желтую прессу, – усмехнулся отец. – А я-то думал, ты надежно спряталась от мирской суеты в своей башне из слоновой кости.

– Желтую прессу я, конечно, не читаю, однако в очередях в кассах супермаркета стою. Да и работа в солидном издательстве, согласись, не напоминает жизнь затворника.

– Хоть ты и трудишься во вражеском стане, я рад, что в конечном итоге моя дочь все же пошла по моим стопам, – произнес Шон. – Пусть и не унаследовала мой талант к сочинительству, главное, что ты разделяешь мою любовь к его величеству Слову…

– Извини, Шон, я очень спешу, – нетерпеливо перебила его Кэссиди, зная, что отец способен разглагольствовать едва ли не часами, прежде чем перейти к делу. А в том, что звонил он по делу, никаких сомнений не было.

– Неужто не выкроишь лишней минутки для родного отца? – с напускным огорчением спросил Шон. – В мать пошла. Признайся, это не она тебя подбила…

– Мы уже неделю с ней не разговаривали, – отрезала Кэссиди, теряя терпение.

– Понятно. Это тем более убеждает меня в собственной правоте, – усмехнулся Шон. – Она ведь звонила, чтобы предупредить тебя насчет Ричарда Тьернана, верно? Я ее знаю. Никогда не забуду тот ад, в который она превратила нашу жизнь. Да, наверняка твоя мамочка наплела кучу небылиц про Тьернана. Неужели ты до сих пор веришь ее россказням? Что она тебе наговорила? Что он псих и маньяк, что ему не место среди людей? Или он из тех обаятельных, но жестоких личностей, которые находятся целиком во власти собственных пороков?

– Господи, да с какой стати? – возмутилась Кэссиди. – Похоже, Шон, ты уже вовсю работаешь над новым романом. Между прочим, – мстительно добавила она, – мамочка звонила лишь для того, чтобы поздравить меня с днем рождения.

В трубке воцарилась могильная тишина. Затем послышался сокрушенный голос Шона:

– Никогда не мог запомнить все эти даты, черт побери.

– Знаю, Шон. – Тон Кэссиди смягчился. Все-таки ему опять удалось пробить ее защитную броню. И почему она вечно прощает его, вместо того чтобы хоть разок проучить? – А почему ты считаешь, что мама звонила по поводу Ричарда Тьернана?