Краш-тест

Недели две мне понадобилось только на то, чтобы досконально изучить всю систему, на которой строились поликлиники. Не то, что уже знала раньше, а подводную часть, которая была как у айсберга. В течение рабочего дня я занималась своей обычной работой, а потом мы оставались с Максимом вдвоем, он садился рядом, рассказывал и показывал. И только потом мы взялись за карты пациентов и личные карточки врачей.

Вопросы морально-этического плана я задавать давно перестала – и ему, и себе. Как сказал Максим, можно попытаться сделать что-то полезное для людей, играя по правилам казино. Да, это была самая банальная коррупционная схема, когда убытки по социальному проекту покрываются за счет бюджета и оттуда же большой ложкой черпается прибыль. Но… двадцать бесплатных поликлиник и столько же летних медпунктов – это не так уж и мало, как кажется. Впрочем, вопросов хватало и без этого.

- Твою мать, объясни мне, почему нельзя все делать плавно и перманентно? Почему надо закрывать жопой амбразуру, когда уже начинает пригорать?

- Все банально, - пожимал плечами Максим. – Даже сейчас мы делаем черновик, потому что полный объем освоенных… читай, украденных… денег будет известен только по итогам финансового года. А нам надо равномерно раскидать их на весь год. По приемам, обследованиям и липовым ставкам. Вот когда начнется проверка, мы действительно будем здесь жить круглосуточно, сверяя и подгоняя все на ходу. Если это начнется прямо в январе, боюсь, свадебного путешествия у меня не будет.

Ничего, злобно думала я, обойдешься без свадебного путешествия! И без медового месяца!

- Хорошо, тогда скажи вот что. Неужели проверяльщики такие лохи, что ничего не поймут? Уж насколько я не компьютерщик, но и мне ясно, что такие вот подчистки скрыть невозможно, следы ранних версий все равно остаются. Это разве что все форматировать к чертям собачьим и заводить по новой.

- Нина, - устало морщился Максим, наливая себе неизвестно какую по счету кружку кофе, - если нас захотят сожрать или отжать бизнес, дергаться будет бессмысленно. Тогда придут маски-шоу, всем мордой в пол, харды и сервера опечатаны и тому подобное. Причем заметь, действительно внезапно. А это так… Еще одно правило игры. Мы выдаем проверке красивенькую, чистенькую версию, а проверка делает вид, что всему верит. По большому счету, результаты никому не интересны. Поставили галочку, что все окей. Это такое пальчиком погрозить: «Смотрите, дети, не шалите, ведите себя хорошо!»

То, что я не до конца понимала, во что вляпалась, касалось, разумеется, не только работы. Работа - это было даже не полбеды, а меньшая часть. Почти каждый день проводить несколько часов с мужчиной, в которого влюблена, не просто в одном кабинете, а сидя рядом, глядя в один монитор и сталкиваясь локтями! Это была адова пытка.

Я вела себя, как египетская мумия. Как Будда в нирване. Оммм… Ноль эмоций, если они не касались работы. Все разговоры – исключительно по работе. Ничего личного. Ничего дружеского. Блин, вообще ничего! Так я еще могла держать себя в руках. По крайней мере, в офисе. Максим, пару раз разлетевшись с какими-то посторонними темами, наткнулся на мое железобетонное равнодушие и начал отвечать тем же. Что меня вполне устраивало. Только иногда я ловила его взгляды, но всегда из-за стекла кабинета.

Что творилось под моей старательно выращенной скорлупой – лучше не рассказывать. Я шла домой и жаловалась Питеру. Он был единственным, кому я могла доверить свои тайны. Единственным, кто не стал бы говорить, что я круглая дура. Единственным, кто мне сочувствовал.

А дома ждал Герман.

Когда я сказала маме, что помирилась с ним ради секса и еды, это был, конечно, стеб. Который внезапно и пугающе стал правдой. Как будто накаркала. Уж не знаю, что его так сильно подбило. Может, то, что впервые не он ушел, а я его выставила. Может, почувствовал, что я уже не его, и пытался удержать из последних сил. Как бы там ни было, Герман стал невыносимо идеален. Нет, не так, как летом, когда я вернулась из больницы. Еще идеальнее.

Я приходила домой поздно, уставшая, злющая. В сверкающе чистую квартиру, пахнущую вкусным ужином. Герман ходил по магазинам, стирал, мыл, кидал в тумбочку заработанные деньги. Разве что тапочки в зубах не приносил. Молча терпел, когда я начинала из-за чего-то шипеть. Сам не высказывал никаких претензий. Но, наверно, даже прежний капризный, ревнивый Герман был бы мне интереснее тихого подкаблучника. Хотя… наверно, никакой Герман уже не был бы мне интересен. Вообще.

Секс? Да, вполне так регулярно. Я ведь не снежная баба, и что со мной делалось после нескольких часов бок о бок с Максимом, вполне можно представить. Нет, я больше не представляла его в постели на месте Германа. Это было сладко-заманчиво, но с таким мерзким послевкусием, что хватило одного эксперимента. Теперь я представляла на месте Германа… Германа. Прежнего. Того, кого любила. То, что было у нас раньше. Как ни странно, это работало. Не феерия, конечно, но вполне сносно. Во всяком случае, проблему темных желаний на время снимало.