Краш-синдром

– Ботов я на самом деле не понимаю. А людей понимать – моя профессия. Людям свойственно играть. Изучая игры, изучаешь срез общества в целом. Пока я думал, что мне противостоит загадочная программа по имени Тимур, мне приходилось нелегко. Но тут появилась ты – живой человек, даром что транзитом через виртуальную реальность. Вышла из тени. И мне стало проще. Показать тебе трюк из психологии толпы?

Я вытащил Опус, приставил ствол ко лбу Малены, замечая, как по группе игроков проносится волна изумления.

Хакер смотрела мне в глаза без тени страха.

– Теперь они знают, что мы не вместе, – сказал я. – Ты заигралась в конспирологию. В цифровую эпоху сарафан распространяется быстро. И совсем скоро тебя начнут прессовать все подряд – просто для того, чтобы хоть что-то узнать про меня.

– Стреляй, – сказала она спокойно. – Я вернусь в любой точке по моему выбору. Но буду о тебе худшего мнения.

Я продолжался целиться, ожидая любого хода. Малена со вздохом сделала свой – отступила на шаг назад, вызвала экран и вышла из игры.

Быстро! Наклонившись к земле, я заграбастал перчаткой обломки жесткого диска, стараясь ничего не пропустить. И только потом убрал пистолет.

Вышел из-под башни, толпе навстречу. Некоторые из Коренных вызвали собственные экраны, начали спешно перебирать меню – очевидно, в поисках сканера профессии, подобного тому, которым пользовалась Лиза в отсутствие карты города. Если они могли вычислить класс Лизы по ее профе – то же самое попробуют сделать и со мной. Я не пытался им мешать. Профессия журналиста, насколько я помнил, была уникальной для всех классов. Если же им сканер выдаст системную ошибку – тоже неплохо.

– Кто ты? – услышал я закономерный вопрос из толпы.

– Тот, кто будет мешать вам, если начнете слушать Тимура, – ответил я.

От толпы отделился бородатый дядька. Без военной экипировки я не сразу признал в нем главаря отряда, подстерегавшего нас с Лизой на монорельсе. Сейчас он был похож на мирного отца семейства, выбравшегося попить пиво на природе.

– Я не знаю, кто ты, – заявил он. – Пусть у тебя были свои причины разгромить наш лагерь. Мы не предъявляем претензий. Но ты протащил Гостью на базу Коренных. И этим начал войну.

Я лишь молча кивнул ему. Это был не бот, а человек. У меня не было прав мешать человеку выбирать ни жизненный путь, ни геймплей в игрушке. Хочет войны – будет ему война.

– Камилла, выход, – произнес я, и толпа растворилась в стремительно нарастающем блюре, сливаясь с окрестностями Останкино, преобразовываясь в белые стены Фойе.

До чего же здесь было комфортнее, чем снаружи! Все такое знакомое. Никто не пролезет без спроса. Даже чисто психологически – имея штаб, я мог позволить себе расценивать Версиану не как навязываемый мир со своими правилами, а как внешнюю территорию, в которую можно совершать вылазки по мере надобности.

Чертанович уже ушел. Камилла стояла у полутораметрового кактуса, глядя на меня с немым вопросом.

– Попробуй восстановить, что сможешь, – сказал я, вручая ей обломки информационного накопителя. Камилла приняла их, разложила на светящемся столе.

– Троянская программа сработала? – спросил я, перезаряжая Опус.

– Да, – ответила стюардесса, расправляя обломки. – Я провела нужный анализ, прежде чем игрок Лиза вышла из Версианы.

На стене показалось лицо девочки перед выходом из игры. Заплаканное, потрясенное.

– Она получила опыт за доставку? – спросил я.

– Нет, – ответила Камилла. – Она его потеряла.

– В каком количестве?

– Полностью. В квест, выданный Тимуром, оказался встроен множитель опыта, сводящий его к нулю. Больше ничего.

– То есть выполнение задания для Тимура обнуляет игровой опыт?

– Да.

– Чудесно, – изрек я. – Так вот, оказывается, в чем фишка Тимура. Он не просто мешает игрокам качаться, а уничтожает все, что они успели накачать до него. Не дает им перевалить за нулевой уровень. Чтобы в игре никто не добрался даже до первого. И, пока не истекла неделя, никто не догадается. Допустим, все подождут максимальные десять дней или даже четырнадцать. Дальше игроки начнут задумываться над вопросом, почему они остались нулевыми. И найдут, кому его задать.

– Я не могу понять, зачем ему это надо, – призналась Камилла. – Моих массивов данных не хватает для рабочей гипотезы.

– Моих тоже, – пробормотал я. – Пока что. Надеюсь, что хватит со временем.

Знакомая Джека, которую он называл жертвой «Сианы», – таинственный хакер Малена, существующая в реальности, – вернулась в игру на релизе, перехватывая управление собственным убер-прокачанным ботом. Она контролирует поведение сталкерской программы, вытеснившей Камиллу с ее места. И сейчас эта программа под видом выдачи квестов саботирует прокачку всех игроков в Версиане.

Более чем достаточные результаты для моего первого дня в полноценной игре.

– Что делать дальше? – спросила Камилла.

– Дальше спать, – ответил я. – Спасибо за компанию. Жди меня здесь завтра. Диванчик весь твой, а еще подушка и пледики.

Я стащил перчатку с руки, сунул ее Камилле. Самостоятельно вызвал меню и нажал на выход, глядя, как Фойе отправляет меня в мою московскую квартиру.