Красавица из 5 «В»

Елена Михайловна поставила на учительский стол пирамиду, рядом положила шар и объявила, что сегодня они будут рисовать натюрморт.

Все склонились над альбомами, а Елена Михайловна ходила по классу, изредка наклоняясь к кому-нибудь из учеников, подсказывая и поправляя.

К концу урока она добралась до Кошкиной.

— Да-а, — только и вымолвила Елена Михайловна, рассматривая рисунок.

— А по-моему, здорово! — заглядывая через кошкинское плечо, сказал Тарасов. — Просто Малевич и его «Чёрный квадрат».

— Ты считаешь? — засомневалась Елена Михайловна.

А правдолюбивая Фокина подкралась ближе, мельком глянула на рисунок и подтвердила:

— Конечно, Малевич. От слова «малевать». Класс так и покатился со смеху. Кошкина залилась краской и насупилась.

На перемене она чуть не плакала. А Тарасов, как мог, утешал её:

— Я же прославляю тебя. Стараюсь. Кошкина облизала пересохшие губы и вдруг ойкнула.

— Ну вот, — захныкала она. — Ко всему прочему у меня ещё и лихорадка на губе вскочила.

Вертевшаяся рядом Фокина тонко заметила:

— Ты теперь стала ещё прекраснее. Несчастная Кошкина не выдержала комплимента и заревела.

— Ты обещал защищать честь своей дамы, — всхлипывая, напомнила она Тарасову. — Так пойди и поколоти Фокину.

Витя покосился на ухмыляющуюся Фокину и стал убеждать Кошкину:

— Не могу я драться с девчонкой! Я же рыцарь!

— В таком случае я не желаю быть дамой твоего сердца! И больше не смей меня так называть! — выкрикнула обиженная Кошкина.

Последним уроком была физкультура.

— Сегодня вы будете соревноваться в беге на длинные дистанции, — сказал физрук Фёдор Иванович, когда класс выстроился на школьном дворе.

— Лучше всех… — начал Тарасов и осёкся. Он по инерции собрался было объявить, что быстрее всех бегает длинноногая Кошкина, но наткнулся на её колючий взгляд и съёжился. Ему стало холодно, как, наверное, в ненастную погоду рыцарю в его железных доспехах. Тарасову захотелось удрать. Ноги стали приплясывать, а потом и вовсе понесли своего хозяина неведомо куда.

Дама сердца, не раздумывая, кинулась следом. Тарасову далеко убежать не удалось.

Он не заметил ямки, оступился и растянулся во весь рыцарский рост.

Кошкина грозно нависла над ним. Она сняла с ноги кроссовку и помахала перед носом Тарасова.

Их мигом окружили одноклассники.

— А ну отвечай, кто я! — грозно потребовала Кошкина.

— Прекрасная дама сердца… — пролепетал Тарасов и тут же пожалел об этом.

— Что?! — взревела Кошкина и приготовилась нанести удар.

Сейчас она вовсе не походила на прекрасную даму, скорее, была разъярённой фурией. Поэтому Тарасов зажмурился и затараторил:

— Нет-нет! Да что я такое говорю?! Ты самая гадкая, самая вредная, самая противная, самая некрасивая девчонка в мире! Тебе не дамой сердца быть, а ворон на огороде пугать!

— То-то же, — с облегчением выдохнула Кошкина и, надев кроссовку, пошагала прочь от Тарасова.

Тут же к поверженному рыцарю подскочила довольная Фокина.

— Вот теперь ты сделал правильный выбор, Тарасов! — сказала она.

— Какой? — очумело спросил тот.

— Я согласна быть дамой твоего сердца, — засияла в ответ скромная Фокина.

Подарок

Витя Тарасов с утра был озабочен. Его пригласил к себе на день рождения Саша Скворцов. Хотелось подарить другу что-то особенное, чтобы угодить, поразить и обрадовать.

Тарасов долго перебирал в голове разные варианты. И вдруг его осенило: Скворцов обожает собак! Сто раз Саша твердил ему об этом! А когда на уроке литературы им читали рассказ Чехова «Каштанка», Скворцов даже плакал. Тихо так. Никто не заметил, только он, Тарасов, это видел, но промолчал.

И ещё. У Скворцова была особенность — при виде собаки застыть столбом и стоять так, пока она не скроется из виду. Об этом весь класс знал.

Отличная идея! Тарасов подарит Скворцову щенка!

Даже на примете подходящий имеется. У соседки Марьи Ивановны месяц назад ощенилась Марта. Десять забавных щенят. Тарасов иногда заходил поиграть с ними и одного приглядел для себя. Но родителей уговорить пока не удалось. Этого щенка он подарит другу!

Со спортивной сумкой в руках Тарасов позвонил в квартиру соседки.

— Марь Иванна, я за щенком. У друга сегодня день рождения! — выпалил Витя, когда пожилая женщина открыла дверь.

— А родители друга согласны? — первым делом поинтересовалась осторожная Марья Ивановна.

— Согласны? — глаза Тарасова сделались круглыми. — Да они просто мечтают о собаке! — для убедительности закричал он.

— Ну, тогда проходи.

Соседка проводила Витю в комнату, где на подстилке возле Марты возился с мячиком лохматый щенок.

— Вот этот подойдёт? — спросила Марья Ивановна.

Тарасов растерянно поискал по сторонам.

— А где остальные? — залезая под диван, поинтересовался он.

— Разобрали. Вот только этот остался, — сказала Марья Ивановна. — Не подойдёт, что ли?

— Подойдёт, подойдёт, — затараторил Тарасов, сажая щенка в сумку. — У вашей Марты всегда щенки самые лучшие. Спасибо, Марь Иванна. — И выскочил за дверь.

Тарасов нетерпеливо трезвонил в квартиру друга. Дверь открыла Сидорова.

— Привет! Все собрались? А где Сашка?

Сидорова ничего не ответила, а молча провела Тарасова в комнату.