Красавец и ученая дама

     — Почему ты не дал мне поговорить с Жан-Полем?

     Люк молча взял ее за руки и притянул к себе. У нее заныло в желудке от нехорошего предчувствия.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

     — Ты только не волнуйся.

     Эта подготовительная, как он считал, фраза, наоборот, взволновала Меган до чрезвычайности.

     — Что-нибудь с мамой? — От испуга она непроизвольно схватилась за собственный живот.

     Люк кивнул. Увидев сострадание в его глазах, она испугалась еще больше. С таким выражением лица хороших новостей не сообщают.

     — Ребенок?

     — Твоя мать в больнице. Ей делают кесарево сечение.

     Меган побледнела.

     — Как она? Это я во всем виновата... Мне надо было отговорить ее, убедить, что ей поздно иметь ребенка! А я, наоборот, радовалась за нее.

     — Никто и ни в чем не виноват. Тем более — ты.

     Меган глубоко вздохнула и покачала головой.

     — А... что произошло? Жан-Поль рассказал?

     — Что-то с плацентой. Жан-Поль очень сбивчиво объяснял. — Действительно, француз говорил так, словно сам находился в коме. — Кажется, у нее началось кровотечение.

     Люк уже пожалел, что вообще рассказал об этом Меган. Она сильно испугалась.

     — Успокойся, тебе нельзя волноваться.

     — Как это — не беспокойся? Моя мать может умереть от потери крови!

     У нее явно начиналась истерика.

     Она тяжело и прерывисто дышала, глаза бессмысленно блуждали по комнате. Люку показалось, что она похожа на загнанное испуганное животное.

     И тут Меган внезапно успокоилась. Она поняла, что ей нужно делать.

     — Я должна сейчас же поехать в Париж.

     — Меган, у тебя тридцать семь недель беременности, тебе нельзя путешествовать, — терпеливо, но решительно начал уговаривать ее Люк.

     — Я не прошу у тебя совета, я ставлю тебя перед фактом.

     — Тебя не пустят в самолет.

     Меган с недоумением уставилась на него. Ну почему он все усложняет?

     — Я заставлю их! Скажу, что у меня всего двадцать недель... Сколько недель беременности можно назвать, чтобы допустили в самолет? Ну, совру им что-нибудь.

     — Если они разрешат, я не пущу тебя, дорогая.

     Меган с неприязнью разглядывала его. Где-то в глубине души она сознавала, что ведет себя неразумно, но остановиться уже не могла.

     — Как я тебя ненавижу!

     Люк отшатнулся, словно от пощечины, однако на его лице не дрогнул ни один мускул.

     — О твоих чувствах ко мне мы поговорим позднее.

     — Я вообще не хочу с тобой разговаривать. Я хочу видеть маму.

     — Послушай, я знаю, что ты напугана, что хочешь увидеть маму, но рядом с ней сейчас Жан-Поль. А твоя первая обязанность состоит в том, чтобы беречь свое здоровье и здоровье нашего ребенка.

     А ведь он прав, дошло наконец до нее. Меган закусила дрожащую губу. Всхлипнув, она изо всех сил прильнула к нему, ее тело содрогалось от рыданий.

     Никогда в жизни Люк не чувствовал себя таким беспомощным!

     Неожиданно зазвонил телефон. Меган вздрогнула, у нее испуганно округлились глаза.

     Люк погладил ее по голове и включил телефон. Прикрывая ладонью трубку, сообщил ей:

     — Операция прошла успешно. Она чувствует себя хорошо.

     Ослабев, Меган выдохнула:

     — Слава богу!

     — С тобой все в порядке? — спросил Люк, одновременно слушая взволнованного мужа Лоры.

     Кивнув, Меган закрыла глаза, чувствуя, как ее сотрясает сильная дрожь.

     Люк, сунув телефон в карман, усадил ее в кресло, встал перед ней на колени и заключил в ладони ее лицо.

     — Прости, я накричала на тебя.

     — Забудь.

     — Но я очень рада, что ты здесь. — Их взгляды встретились. — Не знаю, что было бы со мной, если бы тебя не было рядом.

     Его взгляд загорелся.

     — Я всегда буду рядом с тобой, Меган.

     Да, конечно, но только для того, чтобы видеть ребенка, печально подумала Меган.

     — Я знаю, — просто ответила она. И вдруг, вздрогнув, посмотрела на него. — А что ребенок?

     — Ребенок? — машинально повторил Люк, потом понял, о чем она спрашивает его. — Ах, ребенок! Прекрасный младенец, немного мал по весу, они держат его в инкубаторе.

     — Но кто это — мальчик или девочка? — Меган вспомнила, что мать из-за предубеждения не хотела знать пол ребенка.

     — Я не знаю точно.

     — Серьезно?

     — Ну, я не уверен... Возможно, Жан-Поль сказал мне, но я прослушал и повесил трубку.

     Она возмущенно уставилась на него.

     — Ты повесил трубку, прервав Жан-Поля? Как ты мог? Я должна знать, кто родился, мальчик или девочка — брат или сестра!

     — Зачем спешить? Утром пол ребенка не изменится.

     — Только мужчина может быть таким глупым, — заявила она. — Я позвоню. Дай мне телефон.

     — Не стоит тебе звонить Жан-Полю. У него наверняка отключен мобильник. Он же теперь в больнице...

     — Да, очевидно, ты прав, — согласилась Меган. Она почувствовала, как слабая боль, беспокоившая ее все утро, усилилась. Она рассеянно улыбнулась.

     Все, чему учили на курсах молодых матерей, забылось. В голове не было ни одной мысли...

     — Прости, ты что-то сказал? — спросила она, поняв, что Люк трясет ее за плечо.

     Он глубоко вздохнул и, глядя прямо ей в глаза, произнес:

     — Ты — самый важный человек в моей жизни.

     Он говорит так из-за ребенка, убеждала себя Меган. Не надо обольщаться. Но, тем не менее, она решила высказать до конца все, что у нее накопилось в душе.