Крапива, которая любила читать 2

— Это другие птичьи запчасти, — махнул рукой цветочек. — Вот их точно сырыми есть нельзя. А печень всегда сырой глотали. Желательно еще теплой. Еще можно сердце, но его фиг раскусишь. Придется сначала в фарш покрошить. 

Из мешка на чистый стол тем временем натекла лужица темно-бордовой густой крови. Пахло медью и почему-то чесночной колбасой. Хм-м-м. 

— Между прочим, по маленькому кусочку всем полезно съесть перед долгой и опасной дорогой, — распорядился Нарцисс. — Тут хватит.

— Ик! — еще отчетливее сказал Люпин и попытался сползти под стол. Но прижатая мною рубашка его не пустила.

Я почесала ухо, посмотрела на это кулинарно-попугайское безобразие и уточнила: 

— Хм. Варить нельзя. Жарить, как я поняла, тоже. А, например, перцем посыпать? Посолить? Еще как-нибудь… того? Приправить?

— Эм, — озадачился добытчик. — По идее, если не тянуть и если не совать в костер… то можно.

— Отлично! — Я вскочила и потерла руки. — Тогда сейчас и займусь. А ты, радость моя… — печень из развязанного узла мокро шлепнулась в бамбуковое корытце, а грязная рубашка полетела в руки цветочку, — займись стиркой! Прямо сейчас, чтобы кровь в холодной воде сразу отошла. Вернешься с чистенькой — как раз будем обедать.

— Порой мне кажется, что вовсе не я тут древнее чудовище, — еле слышно пробормотал Нарцисс и, тяжело вздохнув, поплелся к реке.

Глава 22

Нарцисс

Выздоровление Инермиса заняло еще двое суток. За это время весь наш лагерь тщательно готовился к дальнему путешествию. Мясо Рух было решено частично засушить тонкими пластами, частично запечь, частично закоптить. И если первые два варианта получились без проблем, то вот с копчением вышли сложности. 

Пусть я мог выудить из головы множество знаний, у нас не было ни нужной посуды под коптильню, ни способа точно измерить температуру, ни правильных сухих опилок. Я уже молчу о герметизации крышки. Так что, помучившись несколько часов, даже Ортика плюнула на эту идею. Так, выкопала еще одну трубу у земляной печи и в дыму на дальнем ее конце просто просушивала-вялила все подряд. Включая мелко нарезанную и нашпигованную перцем с солью печень.

Помимо Рух, я поймал еще одного сома. Поменьше, но, как сказали девушки, понежнее. Верат тоже сходил на рыбалку, но уже с самодельной удочкой. Съедобной рыбы в улове оказалось не так уж много, так что больше он таким не занимался. Даже Инермис поучаствовал и поставил силки на местных перепелов. За что был изрядно морально бит нашими женщинами, несмотря на заживающие раны: после долгого ощипывания от птичек оставалась настолько маленькая тушка, что хватило только цветочкам Магнолии. И то на один укус. Ну и бульон оказался так себе.

Девушки тем временем мастерили из бамбука корзины, гамаки, тазики и прочую утварь. Придумали даже упряжь с седлом для каменного козла и, как ни странно, бабочки. 

На бабочке в путь двинулся Люпин. Поскольку за прошедшие несколько дней каменно-грязевого козла успели более-менее приучить к порядку, ему команд больше не требовалось. Так что в здоровенном седле-паланкине с удобством разместили все еще выздоравливающего, но уже вполне способного управлять животным Инермиса, а за его спиной, среди самого тяжелого груза, — леди Ириссэ с младенцем.

Остальные шли пешком. Зато налегке. На козле поместились и лежаки, и шесты для палаток, и импровизированная бамбуковая посуда. И горшки с чертовыми чесоточниками, которые Магнолия отказалась бросать.

С последней, как и с Люпином, договорилась Ортика. Они заключили соглашение. Близнецам разрешили фонарника и пакость в горшочках при условии, что они сами следят, ухаживают, кормят и отвечают за свое беспокойное хозяйство. 

И главное! Не пытаются по пути приручить еще кого-то. Как бы ни звал их пробудившийся дар в сторону какого-нибудь пищащего в зарослях птенца или завлекательного цветочка — лимит установлен раз и навсегда. 

Люпин согласился почти сразу и даже не особенно смотрел по сторонам в дороге. Просто потому, что ехал на фонарнике, а на плечах у него разлегся Ортикин песец. Мальчишке хватало зоологических впечатлений.

А вот Магнолия иногда вздыхала, скосив глаза на очередную плотоядную орхидею. Мы спустились еще ниже в долину, так что растительность вокруг стала богаче, экзотичнее и опаснее. А для этой девчонки, судя по всему, чем смертоноснее дрянь, тем привлекательнее. Видимо, гены ядовитых олеандров в смеси со все оплетающим плющом дали такое вот экзотическое сочетание. 

Все-таки дети всегда быстро отходят от ярких впечатлений, особенно негативных. Но устраивать им такие регулярно, для профилактики, — у нас самих нервов не хватит. Остается только надеяться, что юные плющи осознали необходимость сдерживать свои желания.