Можно сказать, что, в конце концов, на изменение политической ситуации власти нашли достаточно нетривиальный ответ, особенно для режима, практиковавшего до сих пор исключительно террор, репрессии и запугивание в ответ на те или иные формы выражения народного недовольства. (Последний раз к этой проверенной тактике власти прибегли в 1957-1958 гг., чем, собственно, и породили многие из своих будущих проблем.) В середине 1960-х гг., особенно после прихода к власти Брежнева, карательные органы окончательно встали на путь систематического «профилактирования» довольно многочисленного околодиссидентского культурного слоя, что должно было лишить принципиальных противников власти естественной среды обитания, вместо того чтобы набивать «школы революционеров» в лагерях новыми способными учениками.
Важным средством борьбы с организованным инакомыслием стали показательные политические процессы над оппозиционными писателями и известными правозащитниками (Даниэль и Синявский, Гинзбург, Якир и Красин). Тщательно подготовленные кампании в прессе, сопровождавшие эти процессы, позволили властям заработать определенный политический капитал, дискредитировать интеллигентскую оппозицию в глазах простых людей и напугать интеллектуалов. В итоге режим снова начал диктовать свои «правила игры». Начальник отдела по надзору за следствием в органах государственной безопасности Солонин в докладе от 14 мая 1974 г. отмечал «блестящую работу» следователей по делу Якира и Красина: «Ни один из множества эпизодов, вмененных в вину Якиру и Красину, не поколеблен в суде. Как образец, это дело заслуживает, на мой взгляд, того, чтобы на нем поучить всех следователей органов государственной безопасности, как надлежит расследовать подобную категорию уголовных дел»[76].
Во второй половине 1960-х гг. значительные средства были брошены на усиление тайного политического сыска. В 1967 г. КГБ резко активизировал свою агентурную работу. В течение года было завербовано 24 952 новых агента, что составляло 15% от всей агентуры и в два раза превышало количество «выявленных» в том же году инакомыслящих[77]. Несложный подсчет показывает, что в целом агентура КГБ в конце 1960-х гг. составляла около 166 тысяч человек, что весьма далеко от традиционных представлений советских людей об окружавших их повсюду тайных агентах КГБ, но достаточно, чтобы контролировать потенциально опасные для режима социальные слои и группы. Сама же легенда о всепроникающем оке КГБ, о тотальном контроле за поведением всех и каждого, оказывала сдерживающее влияние на многих недовольных.