Услыхав это, Матильда тут же сделала в меру испуганное лицо и, помедлив, будто собираясь с мыслями, ответила герру Вассерману:
— Не знаю, насколько хватит у меня сил и умения, но я буду стараться!
Вассерман пожелал ей успеха.
Так примерно в течение недели исполняла Матильда обязанности заболевшей официантки Греты. За это время фрау Шварц пыталась незаметно понравиться фрейлейн Вайхельт: то предлагала ей дополнительное пирожное, хотя та его не заказывала, то рекомендовала те или иные, на ее взгляд, наиболее удавшиеся блюда, и вообще с подкупающей улыбкой всячески старалась угодить этой посетительнице. И хотя за такой короткий срок контактов вряд ли можно было надеяться на возникновение взаимных симпатий, да еще между двумя довольно молодыми и привлекательными женщинами, фрау Шварц показалось, что своего она все-таки добилась.
В один из последующих дней, когда на дворе хлестал дождь со снегом, фрейлейн Вайхельт выругала, в присутствии Матильды, погоду и тут же, для того чтобы согреться перед обедом, попросила принести ей чашечку самого горячего кофе.
Матильда Шварц, тоже посетовав на дурную погоду, тут же мигом исполнила просьбу Мари и преподнесла ей чуть ли не кипящий кофе. В то же время она, весьма деликатно и ненавязчиво, посочувствовала клиентке, испытывавшей недомогание, находящейся в дурном расположении духа из-за такой плохой погоды.
Фрейлейн Вайхельт, отхлебнув глоток кофе, задала фрау Шварц несколько обычных, весьма женских, вопросов.
— Вас, кажется, зовут Матильдой?
— Да, фрейлейн Мари, это и есть мое имя.
— Вы замужем?
— Нет, фрейлейн Мари. Я вдова. Мой муж Вилли Шварц погиб под Сталинградом.
— У вас не берлинский акцент, а несколько мягче. Вы из провинции?
— Да, фрейлейн Мари, вы правы, До получения известий о смерти Вилли я работала поварихой в небольшом пансионе вблизи Розенхайма. Это в Южной Баварии, фрейлейн.
— И как же вы очутились здесь?
— Совершенно случайно, фрейлейн Мари. В то время, когда я была на воскресной мессе, в нашем пансионе случился пожар. Единственная бывшая в живых моя родственница, моя дорогая тетя Клара, получила большие ожоги и через сутки скончалась. Мне уже было нечего делать в Розенхайме, и я решила попытать свое счастье в столице. Покойный мой муж, он был в частях СС, мечтал о переводе в Берлин. Судьба распорядилась, к сожалению, иначе…
— Сочувствую вашему горю, фрау Шварц.
— Большое спасибо за сочувствие, фрейлейн Мари!
— Вы чем занимаетесь в свободное время?
— Да ничем особенным, фрейлейн Мари. Как и все одинокие женщины, вяжу, шью по мелочам, иногда хожу в кино…
— Вас можно попросить об одном одолжении, фрау Шварц?
— Я буду счастлива, фрейлейн Мари!
— В день моего ангела у меня на даче будут мои друзья. Одной мне подготовиться к их встрече очень трудно. Не могли бы вы мне, фрау Шварц, немного помочь, вы такая повариха! Да и кондитер превосходный.
— Я с великой радостью, фрейлейн Мари!
— Жду вас послезавтра, — сказала, поднимаясь из-за столика, Вайхельт. — Примерно между пятью и половиной шестого вечера. Живу я недалеко, вот моя визитная карточка.
Заплатив за кофе, фрейлейн вышла из кафе.
Прошло неполных два дня. Нельзя сказать, что за этот промежуток времени Матильда чего-то боялась. Однако, обдумав все обстоятельно, она еще раз признала, что предупреждавший ее шеф Вассерман был безусловно прав: близость к такой женщине, как Вайхельт, была действительно опасной, и чтобы в случае чего не поставить друга своего под удар, она решила пока не говорить ему о ее новом знакомстве. «Если что случится, — думала Матильда, — пусть штурмбаннфюрер Нейман будет ни при чем, а если от посещения секретарши Гитлера окажется какая-нибудь польза, от нее, от этой пользы, кое-что достанется и моему любезному Якобу…»
Ровно в пять часов вечера фрау Шварц была уже на месте.
Выслушав пожелания фрейлейн Вайхельт, она тут же направилась на кухню. Продуктов, как и предполагала Матильда, было припасено предостаточно, и к назначенному времени, то есть к восьми часам, когда назначен был сбор гостей, у Матильды все было готово.
Сервирован стол был безупречно: кроме охлажденного на льду шампанского его украшали несколько бутылок вина и французский коньяк. Для гостей в изобилии были приготовлены всевозможные холодные закуски, вплоть до устриц, а из горячих блюд — бифштекс по-гамбургски и ростбиф с кровью. Но главной достопримечательностью вечера оказался великолепно приготовленный Матильдой сахарный торт: по углам он был украшен цветами из крема разных тонов, а посередине его красовалась выложенная дольками шоколада свастика…
Все без исключения гости Вайхельт, а женщины в особенности, беспрестанно восхищались искусством этой простой и скромной женщины — такой превосходной поварихи и кондитера, а тем временем фрау Шварц смущенно улыбалась и благодарила гостей за их искренние похвалы.