Крах однополярного мира

Вторая особенность связана с теорией выдающегося русского экономиста Н.Д.Кондратьева и теорией «длинных волн» технологического перевооружения (кондратьевских волн). На протяжении каждой волны происходит переход от одного технологического уклада (и, соответственно, «локомотивных» отраслей — флагманов технологического развития) к другому. Прорывы на этом пути везде и всегда были связаны с огромными систематическими усилиями элит и народов, направленными на создание не текущего, а следующего уклада, что, естественно, подразумевало высокую норму накопления и строительство новых заводов. В 70-е-80-е годы это был V уклад, локомотивными отраслями которого были электроника, телекоммуникации, малотоннажная химия, новые технологии работы с массовым сознанием (позволяющим «заточить» покупателя под новый товар).

Сейчас страны-лидеры переходят к VI технологическому укладу (можно было бы обсудить и перспективный технологический уклад — более сложную концепцию развития, но это увело бы далеко от основной линии). Здесь локомотивные отрасли иные: биотехнологии, новая медицина, новое природопользование, когнитивные технологии, робототехника, высокие гуманитарные технологии, полномасштабные технологии виртуальной реальности, нанотехнологии. Именно сейчас выясняется, что является главным, а что — отойдет на второй план.

Обсуждая технологические уклады, обычно не обращают должного внимания на их научное основание. При этом фундаментальные научные достижения, которые лежат в основе технологий будущего уклада, были созданы в ходе развития предыдущего.

Связь между фундаментальной и прикладной наукой, образованием и инновациями отлично отражает схема, которую любил приводить выдающийся просветитель России С.П.Капица (см. рис. 3).

Двадцатый век, его технологии, экономику и историю в большей степени определили три фундаментальных научных достижения — говоря словами известного философа и историка науки Томаса Куна, они породили научно-техническую революцию и создали новую парадигму, в рамках которой происходило (а отчасти — и сейчас происходит) социально-экономическое развитие. Это — создание теории относительности, разработка квантовой механики и развитие теории алгоритмов, что привело к появлению компьютеров.

Рис. 3. Взаимосвязь образования, инноваций и науки в соответствие с теорией С.П.Капицы

При такой связи видно, что бессмысленно требовать от академии, занимающейся фундаментальными исследованиями, прикладных результатов. С другой стороны, для развивающихся стран создание сильной образовательной системы может служить фактором стабилизирующим социальную систему.

Судя по всему, следующий уклад определится другим фундаментальным достижением XX в. — установлением сущности генетического кода. Оно позволило создать эффективные технологии секвенирования геномов. За десятилетие стоимость секвенирования генома, как текста, состоящего из 3-х млрд. «букв» и определяющего наследственность человека, уменьшилась в 20 тысяч раз. То, что полвека назад находилось на переднем крае науки, стало стандартным медицинским анализом. Это открыло путь к индивидуальной медицине, генетически модифицированным организмам (ГМО), к новым типам оружия. Каждая третья научная работа сейчас выполняется в области медицины. Именно биотехнологии определят вектор технологического развития и контуры будущего в середине текущего века.

Как и век назад, ведущие игроки на мировой шахматной доске (сейчас это США и Китай) вкладывают огромные усилия в прикладную науку (НИР) и опытно-конструкторские разработки (ОКР), чтобы благодаря новым технологиям (промышленным, гуманитарным, военным) сместить стратегическое равновесие в свою пользу. Более трети всех научных публикаций в мире приходится на долю этих двух стран. Продолжается гонка высокотехнологичных вооружений.

Одновременно мы имеем дело с явным «кризисом будущего» в массовом сознании. Место научной фантастики, очень популярной полвека назад, заняла «фэнтези» — будущее в прошлом. В массовом сознании происходит переход от науки и техники к религии и магии, от Жюля Верна к Кастанеде.