Крах нацистской империи

Когда около 8 часов вечера, играя жезлом, в штаб заговорщиков прибыл наконец в полной военной форме фельдмаршал фон Вицлебен, чтобы приступить к исполнению обязанностей нового главнокомандующего вермахта, он, очевидно, сразу понял, что путч провалился, и обрушился на Бека и Штауфенберга за то, что они загубили все дело. На суде он заявил: у него не осталось сомнений в провале заговора, как только он узнал, что даже радиостанция не захвачена. Но и сам он ничего не предпринял в тот момент, когда своей властью фельдмаршала мог объединить командиров частей и командующих войсками в Берлине и за рубежом. Через сорок пять минут он покинул здание на Бендлерштрассе, не считая себя более участником заговора. Уже не сомневаясь в окончательном провале заговора, он направился на своем «мерседесе» в Цоссен, где незадолго до этого потратил впустую семь решающих для судеб заговора часов, сообщил генерал-квартирмейстеру Вагнеру, что восстание потерпело неудачу, и выехал в собственное имение, расположенное в 30 милях оттуда, где на следующий день его арестовал знакомый генерал по имени Линнерц.

И вот пришло время поднять занавес перед последним актом.

Вскоре после 9 вечера и без того обескураженные заговорщики буквально онемели, когда по всегерманскому радио объявили, что с обращением к немецкому народу выступит сам фюрер. Еще через несколько минут стало известно, что комендант Берлина генерал Хазе, толкнувший майора, а теперь уже полковника Ремера на ложный путь, арестован и командование всеми войсками в Берлине принял на себя нацистский генерал Рейнеке, который при поддержке частей СС готовится штурмовать Бендлерштрассе.

Служба СС пришла наконец в себя, главным образом благодаря Отто Скорцени. Этот несгибаемый эсэсовец однажды уже проявил отвагу, вызволив из плена Муссолини. Ничего не зная о происходящих в этот день событиях, Скорцени в 6 вечера выехал ночным экспрессом в Вену, но был вынужден по указанию генерала СС Шелленберга, второго человека в руководстве СД, сойти в пригороде Лихтерфельд. Прибыв в штаб СД, Скорцени обнаружил, что он не охраняется, а его руководители прямо-таки в истерическом состоянии. Будучи по натуре человеком весьма хладнокровным, прирожденным организатором, он быстро собрал вокруг себя вооруженных эсэсовцев и взялся за дело. Именно он был первым, кому удалось убедить подразделения танкового училища оставаться верными Гитлеру.

Энергичные контрмеры, предпринятые в Растенбурге, находчивость Геббельса, сумевшего привлечь на свою сторону Ремера, использование радиовещания, восстановление боеспособности СС в Берлине и невероятная неразбериха в рядах заговорщиков на Бендлерштрассе и их бездействие заставили многих армейских офицеров, почти решившихся связать свою судьбу с заговорщиками (а то и решившихся), передумать. Одним из них был генерал Отто Херфурт (начальник штаба арестованного Корцфляйша), который сначала сотрудничал с Бендлерштрассе и пытался собрать войска, однако, увидев, как развиваются события, перешел на другую сторону и около 9.30 позвонил в ставку Гитлера, сообщив, что подавляет военный путч[271].

Генерал Фромм, который отказался присоединиться к заговору, тем самым поставив под угрозу его исход, вдруг взялся за дело. Вечером, просидев под арестом в кабинете своего адъютанта около четырех часов, он попросил разрешения уйти в свой кабинет, расположенный этажом ниже. Он дал честное слово офицера, что не предпримет попытки бежать или установить контакт с внешним миром. Генерал Гёпнер согласился. Более того, поскольку Фромм пожаловался, что он не только голоден, но и хочет пить, Гёпнер послал ему бутербродов и бутылку вина. Несколько раньше прибыли три генерала из штаба Фромма, которые также отказались примкнуть к восстанию и потребовали провести их к своему начальнику. Кажется невероятным, но их проводили к нему в кабинет, хотя и под конвоем. Не успели они войти, как Фромм сообщил им о редко используемом запасном выходе, через который генералы могут бежать. Нарушив слово, данное Гёпнеру, он приказал генералам организовать помощь, взять штурмом здание, освободить его и подавить мятеж. Генералы незаметно ускользнули.

Тем временем младшие офицеры из штаба Ольбрихта, которые либо примкнули к заговорщикам, либо, находясь поблизости от штаба на Бендлерштрассе, выжидали, как будут развиваться события, начали осознавать, что выступление терпит неудачу. Они хорошо понимали, как позднее признался один из них, что всех их перевешают как изменников, если переворот потерпит неудачу и если они вовремя не выступят против него. Один из них, подполковник Франц Гербер, бывший офицер полиции и убежденный нацист, раздобыл несколько автоматов и патроны к ним из арсенала в Шпандау. Около 10.30 эти офицеры пришли в кабинет к Ольбрихту и потребовали объяснить им, чего, собственно, он и его друзья добиваются. Генерал объяснил, и они молча удалились.