Крах нацистской империи

3. Окончательное установление дня «Д» (начало первой высадки) последует самое позднее в день «Д» минус 3 дня, в полдень.

4. Все мероприятия должны предприниматься с таким расчетом, чтобы операцию еще можно было отменить за 24 часа до часа «Ч».

Начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Кейтель

Звучало по-деловому, но все это было обманом. 6 сентября гросс-адмирал Редер еще раз долго совещался с Гитлером. «Намерение фюрера высадиться в Англии, — писал адмирал в дневнике боевых операций штаба флота в тот же вечер, — никоим образом не приобрело характера окончательного решения, поскольку он твердо убежден, что поражения Британии можно добиться даже без высадки». Как явствует из обстоятельной записи этой беседы адмирала, фюрер говорил обо всем, за исключением операции «Морской лев»: о Норвегии, Гибралтаре, Суэце, США, об обращении с французскими колониями и о фантастических планах создания некоего «Северного германического союза».

Если бы Черчилль и его военачальники хоть что-то выведали об этом примечательном совещании, то вечером 7 сентября по Лондонскому радио не прозвучал бы кодовый сигнал «Кромвель», обозначавший «Вторжение неминуемо» и вызвавший хаос, несмолкаемый звон церковных колоколов, начавшийся по инициативе войск местной обороны, взрывы ряда важных мостов армейскими саперами и потери среди тех, кто напоролся на установленные впопыхах минные заграждения[78].

Но на исходе 7 сентября немцы предприняли первую массированную бомбардировку Лондона — 625 бомбардировщиков в сопровождении 648 истребителей. Это был самый опустошительный воздушный налет, какие когда-либо совершались на города, — бомбардировки Варшавы и Роттердама по сравнению с этим налетом булавочные уколы, — и к вечеру весь район, прилегающий к докам огромного города, скрылся в бушующем пламени, а железнодорожная линия, ведущая на юг, столь важная для обеспечения обороны на случай вторжения, оказалась заблокированной. В этой обстановке многие лондонцы восприняли чудовищный налет как прелюдию к вторжению немцев на Британские острова, и главным образом поэтому на всю страну прозвучал кодовый сигнал, предупреждавший: «Вторжение неминуемо». Как вскоре выяснилось, варварская бомбардировка Лондона 7 сентября хотя и послужила предупреждением для англичан, причинив большой урон, но она обозначила поворотный пункт в битве за Англию. После этого крупнейшего сражения в воздухе, какие когда-либо знала планета, битва за Англию быстро достигла своей кульминации.

Приближалось время, когда Гитлеру предстояло принять окончательное решение: начинать или не начинать вторжение на Британские острова? Директивой от 3 сентября предусматривалось, что такое решение нужно принять не позднее 11 сентября, чтобы дать всем видам вооруженных сил время для осуществления предварительных мер. Но 10 сентября Гитлер отложил принятие окончательного решения до 14 сентября. Как представляется, по крайней мере две причины побудили его отложить на несколько дней принятие решения. Первая заключалась в том, что среди руководителей ОКВ сложилось мнение, будто бомбардировка Лондона нанесет Англии такой ущерб как материального, так и морального порядка, что вторжение может оказаться просто ненужным[79].

Вторая причина вытекала из трудностей, испытываемых немецким военно-морским флотом, которому требовалось набрать необходимое число судов, катеров и прочих средств транспортировки людей и боевой техники по морю. Не говоря уже о погодных условиях, характеризующихся, по прогнозам соответствующих специалистов военно-морского флота от 10 сентября, как «совершенно ненормальные и неустойчивые», английская авиация, которую Геринг обещал уничтожить, и британский военно-морской флот все настойчивее мешали немцам сосредоточить плавсредства, чтобы переправиться через Ла-Манш и осуществить вторжение. В тот самый день, когда штаб немецкого флота, предупреждал о вероятной опасности со стороны англичан, английская авиация и корабли британского флота предприняли несколько налетов на немецкие морские транспорты, которые, по словам того же штаба, оказались успешными. Через два дня, 12 сентября, штаб военно-морской оперативной группы «Запад» направил в Берлин зловещую депешу: