Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне

Кроме того, кавалерийская дивизия имела пулеметную команду из восьми пулеметов — «конно-пулеметные команды, тогда новинка в нашей армии»[43]. То есть, в силу своей малочисленности, пулеметная команда находилась не при полках, как в пехоте, а напрямую подчинялась штабу дивизии. Чрезвычайную пользу пулеметов для конных подразделений признали уже в ходе русско-японской войны 1904 — 1905 гг. Согласно мнению самих японцев, «придача пулеметов коннице дает исключительные выгоды последней. Благодаря значительной подвижности пулеметной команды польза придачи ее к коннице гораздо больше, нежели придача пехоты, посаженной на повозки или даже на лошадей»[44].

В начале войны русская конница вооружалась ружьями-пулеметами датской системы генерала Мадсена, который в 1901 году занял пост военного министра Дании. Еще в 1912 году эти пулеметы были сняты с вооружения кавалерии и отправлены в крепости. Но огневая слабость конницы наряду с непредвиденными масштабами войны побудила вновь передать пулеметы Мадсена в войска. В боях эти пулеметы показали свою ненадежность. Поэтому их вскоре заменили на вьючные пулеметы системы Максима, принятые как в России, так и в Германии. Во вьюках перевозились и сам пулемет, и станок системы полковника Соколова, который специально разработал его для кавалерии в 1910 году[45].

Другое дело, что пулеметов все равно не хватало, а потому войска брали любое оружие, тем более такое, которое могло перевозиться на седлах всадников в специальных кобурах. В свою очередь, немцы также не имели пулеметов в штатной структуре кавалерийской Дивизии, но германское командование, признавая высокое значение пулеметов в современной войне, заблаговременно образовало одиннадцать отдельных пулеметных батареей, которые с объявлением мобилизации и были приданы одиннадцати кавалерийским дивизиям. Вдобавок в состав каждой кавалерийской дивизии вошел егерский батальон вместе со своей пулеметной ротой (еще шесть пулеметов).

Невзирая на неудачность конструкции, ружья-пулеметы системы Мадсена, во-первых, все-таки позволили увеличить огневую мощь кавалерийской дивизии (по сути, огонь кавдивизии равен двум-трем пехотным батальонам). Во-вторых же, сыграли свою роль в противостоянии богато обеспеченным пулеметами немцам. Это был прообраз ручного пулемета, хотя и тяжелый для стрелка: «Они не имели станка, и при стрельбе получалась сильная отдача в плечо, что значительно снижало меткость стрельбы и быстро утомляло стрелка. Кроме того, датское ружье-пулемет не имело устройства для охлаждения ствола во время ведения огня, и поэтому стрельбу из него нужно было вести с большими перерывами»[46].

Кроме пулеметов системы Мадсена, конница имела и свою пулеметную команду, по образцу пехотной. В 1912 году в кавалерийской дивизии числилось двенадцать пулеметов «Максим». Во время войны — по четыре пулемета в каждом полку[47]. В начале войны пулеметы придавались эскадронам боевой части кавалерийской дивизии. Так как пулеметы в коннице являлись новинкой и для русских, и для австро-германцев, то бывали случаи, когда вооруженная пулеметами русская конница сталкивалась в бою с австрийской пехотой, не имевшей пулеметов. В период Галицийской битвы августа 1914 года это явление было обычным делом. Если же помнить, что в ходе сосредоточения вдоль линии государственной границы шли стычки войск прикрытия, а это, как правило, была конница, то значение пулеметов для решения исхода таких боев нельзя недооценивать. Участник войны и военный ученый-теоретик пишет: «В подобных случаях «пробивная» сила наших спешенных эскадронов чрезвычайно возрастала. Умелое же сочетание этой силы с маневром, то есть охватами и обходами, приводило в этих случаях к неизменному успеху»[48].

Ружье-пулемет — это вещь ясная. Удобная и необходимая не только для конницы, но и для пехоты. Главное — совершенствование конструкции. Другое дело — крупнокалиберный пулемет, непосильный для владения одним конным бойцом. Незадолго до начала войны один из профессоров Николаевской Академии Генерального штаба, кавалерист (правда, в боях он показал себя неважно), писал: «Право называться и быть самостоятельной приобретает лишь конница, умеющая драться и в конном строю, и в пешем (в последнем не только обороняясь, но и наступая), усиленная пулеметами и конной артиллерией, снабженная средствами для переправ, разрушений, восстановлений и связи и, наконец, сведенная в крупные силы. Только такая конница будет действительно способной к выполнению разнообразных задач собственными силами, несмотря ни на состав противника, ни на встречаемые препятствия»[49].