Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне

В середине августа месяца в Ставку прибыли великий князь Николай Николаевич и ген. М.В. Алексеев. К этому моменту начальник штаба Верховного Главнокомандующего ген. Н.Н. Янушкевич уже получил новое назначение на Кавказский фронт и 18 августа сдал дела генералу Алексееву. Изначально подразумевалось, что М.В. Алексеев станет начальником штаба при великом князе Николае Николаевиче. Сам великий князь, тяготившийся лично ему симпатичным, но бесталанным для столь высокой должности ген. Н.Н. Янушкевичем, также предпочитал именно этот вариант. Но та паника, в которую впал Главковерх в конце августа, также не была забыта. Позднейший исследователь верно подметил: «Всегда уравновешенный Государь и был причиной резкого изменения положения на фронте после смены Верховного Командования. Уж, конечно, Государь не мог бы никогда плакать в подушку [после падения крепости Ковно] или задирать ноги, лежа на полу [о слухах отстранения Распутина от Двора], как это делал «мудрый полководец» Николай Николаевич» [409].

Тем не менее слухи о смене Верховного Главнокомандующего считались нереальными. В это просто не могли поверить, сравнивая императора и великого князя: «В предвоенный период Николай Николаевич был строгим и требовательным строевиком-кавалеристом на посту инспектора кавалерии, но без широких взглядов на роль и задачи ее в условиях современной войны. Его требовательность, часто выражавшаяся в несдержанных выходках против высоких начальников, создавала ему личных врагов… Для нас, постоянно с ним связанных по службе, он был человеком бесхарактерным, всецело шедшим на поводу у Янушкевича, Данилова и других. Никакой отваги он не проявил... К сугубо дурным сторонам Николая Николаевича как Верховного Главнокомандующего я лично отношу слабость воли и мелочность характера, проявлявшиеся в отсутствии твердого управления фронтами, в тщеславных расчетах при освещении «заслуг» Рузского под Львовом, в перенесении личной неприязни к Сухомлинову на деятельность его как военного министра. Однако превосходство Николая Николаевича над еще более слабовольным и менее дальновидным царем мы отчетливо понимали. Поэтому смена его царем была для всех нас неожиданной» [410].

Действительно, 21 августа в Ставку прибыл император Николай II и объявил о своем твердом решении принять Верховное Главнокомандование. Генералитету ничего не оставалось, как подчиниться монаршей воле. Прежде всего этому огорчились союзники. Представитель французского командования при русской Ставке де Лагиш сообщал в Париж о перемене российского Верховного Главнокомандования: «Я глубоко сожалею об этой мере, так как великий князь Николай Николаевич — кумир армии, и неизвестно, как воспримут его уход в военных кругах». А французский президент Р. Пуанкаре в начале сентября записывал: «Трудно установить в точности, чем вызвана немилость к великому князю Николаю Николаевичу. Правда, ему ставили в вину, что он предпринял наступление в Карпатах, не располагая достаточными средствами. Его порицали также за то, что он оставил гарнизон в Новогеоргиевске. Но, несомненно, удаление его вызвано другими причинами…» [411].

Бесспорно, смена великого князя Николая Николаевича в первую голову была продиктована тем, что вокруг него стали группироваться лица, недовольные существующим императором. В Ставке постоянно находились видные деятели оппозиции. Пропагандируемая «гениальность» великого князя Николая Николаевича как полководца усиленно внедрялась в умы, противопоставляя его царю. В такой ситуации, когда австро-германское наступление выдыхалось, а в Государственной Думе был образован Прогрессивный блок, поставивший целью своей деятельности борьбу с правительством, можно было ожидать любой авантюры.

Заняв пост Верховного Главнокомандующего, император Николай II лично возглавил фронт и тем самым вывел из игры фигуру великого князя Николая Николаевича, который вполне мог стать пешкой в игре политических сил. Бывший Главковерх получил назначение на Кавказ. Личные качества великого князя, помноженные на непрофессионализм его ближайших сотрудников, и не могли дать иного результата. Слишком много ошибок, в политической сфере порой граничивших с преступлением, совершил Верховный Главнокомандующий. Не сумев оправдать доверия императора, великий князь Николай Николаевич не оправдал и доверия армии, заменив действенный результат пропагандой дешевой популярности [412].