Крах империи

Весь XVII век Московия пыталась учиться у передовых стран Европы. Заимствовала тип вооружений, организацию армии и государственного управления. Создание полков иноземного строя часто приписывалось Петру I, как и создание флота… Но уже в 1621 году, через 8 лет после восшествия на престол Михаила Федоровича, Анисим Михайлов сын Радишевский, дьяк Пушкарского приказа, написал «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки» — первый в Московии воинский устав. «Устав» Анисима Радишевского (труд начал писаться еще в 1607 году!) обобщал и опыт Смутного времени, и содержал переводы многих иноземных книг. «Военную книгу» Леонарда Фронспергера, две части которой вышли в 1552 и в 1573 годах, Радишевский цитирует даже чересчур обширно, на уровне плагиата. На основе без малого 663 статей нового Устава и начала формироваться регулярная московитская армия.

По Уставу в армии сохранялись стрелецкие войска и дворянское ополчение, но параллельно с ними вводились полки иноземного строя — солдатские, то есть пехота. Драгунские — то есть конные; рейтарские — то есть смешанные. И вообще по этому Уставу чины бывают «воеводские», а бывают «генеральские». Стройная иерархия поручиков, капитанов, «маеоров», полковников, венчаемая генералами, помогает управлять войсками и психологически облегчает сближение с Европой.

За полвека до рождения Петра начала строиться совершенно европейская армия Московии. Параллельно с ней продолжает существовать дворянское ополчение… Известна даже дата окончательной гибели этой старомосковской армии — 27 июня 1659 года. Шла Украинская война. Вот мелкий эпизод этой войны. С 18 апреля по 27 июня 1659 года старомосковское войско осаждало город Конотоп (гарнизон — поляки и украинцы). Украинский гетман Иван Выговский внезапно на рассвете ударил по русскому лагерю, побил людей и отогнал лошадей; едва московское войско пришло в себя, как гетман начинает отступать. Воевода Алексей Никитич Трубецкой разделяет силы: сам с малым отрядом остается под осажденным Конотопом, для преследования отряжает князей Семена Петровича Львова и Семена Романовича Пожарского — двоюродного племянника национального героя.

Вроде бы не так трудно сообразить — казаки заманивают московитов. Тем более, толмачи и разведчики постоянно доносят: Выговский явился под Конотоп с малой толикой людей, а впереди находятся главные силы и силы союзных татар с ханом и калгою… На это князь Пожарский, как видно, необъятного ума мужчина, отвечал в таком примерно героическом духе: «Давайте мне ханишку! Давайте калгу! Всех их с войском, таких–распротаких, вырубим и пленим!» И старомосковское войско, преследуя казаков, все больше отдаляется от Конотопа, от лагеря и артиллерии.

Выговский же дождался, когда московское войско переправилось через речку Сосновку; у этой речки очень болотистая пойма, и даже если московиты стали бы отступать, они не смогли бы сделать это достаточно быстро. Тут разом вышли все казацкие и татарские части[5], и в один день «цвет московской конницы, совершившей счастливые походы 51 и 55 года, сгиб в один день; пленных досталось победителям тысяч пять; несчастных вывели на открытое место и резали, как баранов: так договорились между собой союзники — хан крымский и гетман Войска Запорожского! Никогда после того царь московский не был уже в состоянии вывести в поле такого сильного ополчения» [8, с. 51].

Хан и гетман двинулись к Конотопу; но Трубецкой уже снял осаду и сумел уйти в порядке только благодаря многочисленной артиллерии. Разумеется, кампания была полностью проиграна, и надо было опасаться рейда неприятеля к Москве.

Царь Алексей Михайлович (отец Петра I) вышел к народу в траурной одежде, «после взятия стольких городов, после взятия литовской столицы, царствующий град затрепетал за свою собственную безопасность» [8, с. 51], и люди всех чинов поспешили по государеву указу на земляные работы по укреплению Москвы, а в Москву собирались окрестные жители со своими пожитками и семьями.

Вот он, исторический рубеж! По мнению многих историков, специалистов в области вооруженных сил, именно с 1659 года следует считать, что московское дворянское ополчение перестало существовать как самостоятельная боевая сила.

Констатирую факт: Петр I родится только в 1678 году, через 19 лет после того, как перестало существовать дворянское ополчение. Перевооружение, перестройка московитской армии завершились до него и без него.

И все–таки европеизация Московии шла чересчур медленно и неуверенно. Весь XVII век Московии страшно мешала собственная установка на свое совершенство и на убожество европейцев. Нельзя же учиться у отвратительных получертей, к которым прикоснешься — и приходится тут же мыть руки. И кому учиться?! Благодатным, праведным людям, обитающем на кальке Царства небесного, Святой Руси!

Московия не мота перенимать у европейцев слишком многого.