Крах Империи

  Есть женщины в нашей России,
  Что водят, шутя самолет!
  Что всех во Вселенной красивей —
  Что всех супостатов прибьет!

  Они рождены для победы,
  Что Русь на весь свет прославлять!
  Ведь наши могучие деды,
  Для них собирали враз рать!

  Стоят у станка исполины,
  Их мощь такова — всех громят!
  Мы дети Отчизны едины —
  Шагает солдатиков ряд!

  Не сможет сломать нас кручина,
  Бессилен огонь злой напал!
  Где раньше горела лучина…
  Прожектор теперь запылал!

  У нас всё в стране — факел свету,
  Машины, дороги, мосты!
  И в песнях победы воспеты —
  Мы соколы света — орлы!

  Прославим Отчизну мы смело,
  К вершинам крутым поведем!
  Мы в космосе как пионеры —
  И шеи фашистам свернем!

  Догоним всех из Марса,
  Откроем к Центавра пути!
  Нас будет, кто хищник бояться,
  А кто добр и честен любить!

  Россия страна всех милее,
  В ней есть чем гордиться, поверь!
  Не надо нести ахинею…
  Ты будь человечен не зверь!

  Достанем рубеж мирозданья,
  Там выстроим крепость-гранит!
  А кто проиграл покаянье,
  Кто прет на Отечество бит!

  Что дальше — фантазии мало,
  Но мертвых поверь — воскресим!
  У смерти рывком вырвем жало,
  Во славу бессметной Руси!

Песня гремела в голове Соколовской, а как её вечно настороженное ухо уловило чей-то заглушенный стенами шатра сдавленный крик. Это сразу же вернуло гипермаршала к реальности. И последовал очередной страстный поцелуй в потную шею архимага. А затем жемчужные на вид, но тверже алмаза в реалии зубки воительницы сдавили сонную артерию потерявшего от похоти голову волшебника.

Глава 23

Вот что оно возможно и реально,
Попасть впросак когда считай — забил!
Но чтобы не было настолько все печально —
Стремись к успеху из последних сил!

Пока Соколовская нежилась, виконту де Бичура было отнюдь не до веселья. Мальчишке как одному из главарей повстанцев вменилось сие в вину, и приступили к сыску по его делу.

Пытать решили без всяких затей и публично. Бинары твари простые, ни телевидения, ни компьютеров у них нет, так отчего бы не развлечься зрелищем жестокой пытки. Ведь сие интересно….

Мальчишке завязали сзади руки и поняли вверх. Обыкновенная дыба… Легкое тело виконта приподнялось повыше, суставы слегка захрустели. Но легенького ребячьего тела явно не хватало для причинения сильной боли, и босым ноженькам прикрутили тяжелое каменное ядро. Проволока пребольно впилась в лодыжки, а сам груз превышающих в два раза вес самого не барствовавшего виконта растянул позвоночник и вывернул плечики. Хруст стал сильнее, мальчишка от муки застонал, тощий живот провалился.

Профессиональный палач на сей раз из числа клещей-троллей скорчил жуткую рожицу:

— Ну, что расскажешь какие там у вашего командования планы?

Мальчик усилием воли подавил стон и выдохнул:

— Нет! Не скажу!

Скривленное личико говорило, что пацану очень больно, а из ключицы готовы вот-вот выскочить суставы. Но Бичура, вспомнив родовую честь, решил вести себя на допросе, словно герой рыцарского романа в плену сарацин. То есть демонстрируя несгибаемою волю и мужество.

Клещ-тролль ухмыльнулся и приказал:

— Пороть! Раз за разом от шеи до пят! Но с бережением, что бы не убить!

Подручный бинар принялся наносить кнутом сильные удары. Кожу рассекло сразу, потекла кровь. Виконт Бичура содрогался, впился зубами у губу, стараясь не закричать. Терпи, терпи, не поддайся!

А кнут гулял, палач-бинар был очень опытен, профессионально обрабатывая кожу. Стараясь, чтобы не притуплялась, а усиливалась. И так чтобы сзади все был окровавлено, не оставляя ничего целым, но при этом не дать истязуемому уйти во мрак небытия.

Полутора столетний мальчик-виконт прокусил до крови губу, крик переполнял его, но внезапно пробудившееся гордость, заставляла молчать. Терпеть, и не выдавать муки.

Кроме того можно ославить боль если думать о чем-то постороннем. Например, о бане. Вот ты на верхней полке, а тебя красивые девушки хлещут веником. Как это приятно, хоть бьют еловыми лапками больно и колко.