Крах фальшивых богов

Так что сегодняшний день был первым выходным за долгие месяцы и провести его я предложил в салоне. Нам не помешает отдых и расслабление. Еще этим мы покажем, что уже не стесняемся на самом деле появляться на публике вдвоем. Словно мужа уже не существует в мыслях и чувствах единственной оставшейся в живых Ватикас. Тем самым мы демонстрируем выбор совершенный одной хрупкой женщиной и ее право на счастье. Возможно, это ошибка, а может быть единственный верный путь к спасению для нас обоих. По своим местам все расставит лишь время.

Если так подумать, то мы сами играем по правилам, которые никто не придумывал. Просто стремительно несемся по течению временных линий в слепой надежде, что все будет так, как мы того хотим. И надо отдать нам всем должное пока что никто не умер и не распрощался с жизнью. Использование прессы и народа, как рычага воздействия, было самым верным решением из всех. Даже Фил понимает, что стоит мне распрощаться с жизнью, как все шишки тут же свалятся на его голову. Другим же не выгодна моя смерть. Выиграет только обманутый муженек.

Скосив глаза в зеркало, заметил, как на лице моей спутницы расцветает первый живой румянец. Словно Алексис оживает и превращается в себя настоящую, выходя из холодного ступора потерянности и трагедии. Значит все же я принял верное решение. Нужно переставать прятаться и переходить к активным действиям. Не давать противнику и шанса сыграть на опережение. Пока у нас есть шанс, нужно действовать на все двести процентов и делать так много, как только сможем. Именно тогда, угроза смерти перестанет быть угрозой!

Глава 40

— Димарид, я тебя не сильно отвлекаю? — Алексис проскользнула на кухню и уставилась на гору писем передо мной.

— Если это что-то срочное, то для тебя у меня всегда есть время, — я кивнул на свежесваренный кофе, дымившими в чашке.

— Я не займу у тебя много времени, просто этот вопрос уже несколько часов не дает мне покоя, и нужно, чтобы ты тоже на это взглянул, — девушка протянула мне вскрытый конверт.

Приняв из рук девушки послание, я осторожно развернул конверт и вчитался в короткие строки, нацарапанные кривым почерком. «Завтра в три часа в Хилон-Волт. Только попробуй не прийти, сверну твою тупую голову». Оригинально ничего не скажешь, сразу видна вся полнота высокоморальных чувств и любовных порывов. Хоть в рамочку вставляй и выставляй в музеях, как пример для будущих поколений. Ну, собственно, чего я еще ожидал от нахального юнца из золотой молодежи, не проработавшего и дня? Такие с детсва привыкли получать все по первому же требованию и совершенно не понимают, как устроен этот мир.

— Признаться честно, нечто подобного я и ожидал от твоего горе мужа, — стянув с носа очки, я отложил дела в сторону.

— Да, это понятно и не вызывает вопросов, Фил никогда не думает о последствиях совершенных действий, — покачала головой Алексис. — Просто я удивлена тому, что он изменился и стал еще более неадекватным. В Академии, когда все это только начиналось, для меня он казался не столь опасным. Последней соломинкой, за которую можно ухватиться. Власть церкви в этом мире была безграничной и сын архиепископа, объявивший меня на всю страну своей «Грацией», предел мечтаний для сироты из приюта, не понимающей ничего в политике и каверзах сильных мира сего. Печально это признавать, но я повелась, как последняя дура.

— В этом нет твоей вины, — постарался я успокоить собеседницу, — любая на твоем месте искала бы защиты и сильного плеча. Знал я, конечно, одно исключение из правил, но боюсь нашего пропавшую без вести президента мы тут не встретим. Так выкручивалась ты как могла и не самым глупым способом. Так что не надумывай лишнего.

— Это все настолько тяжело? — она заглядывала мне в глаза так преданно и трепетно, что сердце замирало.

— Что именно? — боясь спугнуть наваждение, я старался не повышать голоса.

— Я понимаю, что спрашивать такое бестактно, — она немного зарделась, — но каков было быть первой женщиной президентом в истории нашей страны. Вы же наверняка знали ее лично, или по крайней мере пересекались. Я хочу понять, смогу ли понести на своих плечах такое бремя ответственности.

— Для нее это было непросто, даже готовясь к такому повороту событий практически с детства, Алла, не могла ожидать только одного, — я запнулся ненадолго. — Одиночества.

— Да, я читала в газетах, что она предпочла собственной семье карьеру, — задумчиво покачала головой собеседница.

— Это неправда, — горько усмехнулся я, — она хотела детей и мужа. Вот только мало кто готов находиться в тени столь сильных женщин. Это непростая ноша, как я тебе уже говорил и вынести такое не каждому дано. Так что это ложь, она не забывала о семье, просто не нашлось мужчины, готового подставить плечо, даже такой сильной леди, как она.

— Получается, я боюсь не самой ответственности, а просто из-за того, что опять останусь одна, — синие глаза подернулись поволокой не выплеснутых переживаний. — Это так же, как в детстве, когда у меня не было ничего и я могла только надеяться на благоприятный исход.