Край забытых богов[СИ]

— Когда склеп заполняют до конца, его поджигают. И одновременно замуровывают. В итоге огонь выжигает в помещении весь кислород и гаснет, не успев повредить большинство предметов. А отсутствие кислорода спасает органические материалы от разложения. Ведь в обычных условиях ни дерево, ни кожа, ни ткани две тысячи лет не сохранятся.

— Так этому склепу две тысячи лет?

— Да, примерно. И если сейчас мы просто сделаем вход — мы наполним помещение кислородом и запустим процесс разложения. Причем пойдет он невероятно быстро. Поэтому делается шлюзовая камера. В нее заходишь, затем откачивают воздух и только потом открывают вход внутрь склепа.

— Но без воздуха… Сколько ты можешь там пробыть?

— Минут сорок.

— А я вообще нисколько. Значит, мне даже и не спуститься, — расстроилась. Не успела увлечься этим «домиком мертвых», как выходит — мне туда и не попасть.

— Не спеши ты расстраиваться, есть специальные кислородные маски. Каждые полчаса туда–сюда бегать — это тоже не выход. Чем реже пользоваться шлюзом до окончания консервации — тем лучше. А маска тебе подойдет. Воздухом мы все же одним дышим.

День был невероятно долог. Вернее, пролетел–то он быстро, но уместилось в него столько событий, что в моей размеренной жизни в одиноком домике посреди степи хватило бы на месяц. Гордо сказать, что я участвовала в обсуждении, конечно, не выйдет, но я присутствовала, слушала, пыталась понять — и суть обсуждаемых проблем, и их отношение к этой работе, и что, собственно, они от этих раскопок ожидают, и что им уже известно о тех, чьи могилы они собрались тревожить.

Как я поняла, здесь были города. Тогда, две тысячи лет назад. Пусть небольшие и немного, но все же — были. Было ремесленное производство. Серий однотипных вещей, вышедших из одной мастерской, найдено уже немало. И крепкие стены у этих городов тоже были. И было очень много тех, чьей профессией была война. Значит, жизнь была не слишком–то мирной. С кем они воевали? Мне было пока не слишком понятно.

Как соотнести это со школьными знаниями по истории и с тем, что я узнала уже за Бездной — тоже. Нет, мы учили, что люди стали разумными еще в глубокой древности и, отпущенные вампирами на свободу, долго и поэтапно создавали свою цивилизацию. Начинали с обработки камня, кости и дерева, изобрели керамику, стали плавить металл. Начали с охоты и собирательства — додумались до земледелия и скотоводства. Ну а дальше — все новые материалы, в природе не существующие, все новые занятия, связанные не только с добычей еды. Разумеется, под мудрым руководством вампиров, куда ж без них. Порой подсказывая верные решения, они помогли нам пройти весь путь значительно быстрее.

И даже поездка за Бездну, казалось бы, подтвердила: вот они дикари, оставленные «как есть», и вот они мы, со своей наукой и высоким уровнем жизни. Вот только — 350 лет. Это, все–таки, слишком мало, чтоб пройти путь от дикаря до современного человека. Даже под мудрым руководством… А города людей еще две тысячи лет назад существовали. А теперь их за Бездной нет. Ни одного.

И ровно наоборот получается. Это нас они оставили в покое. После того, как за долгие тысячи лет мы сами до всего дошли. А им, тем, кто нынче всего лишь «дикари», вампиры цивилизацию уничтожили, отбросили их назад, в первобытность… Но где тогда остатки городов, которым 400 лет? 300? И откуда у «новых дикарей» первобытные представления о мире, про которые я столько читала в доме Лоу?

Весь ворох своих сумбурных мыслей я вывалила на Лоу, когда удалось, наконец, уединиться в его (а с этого дня уже нашем) шатре, чтобы хоть вещи разложить и в себя немного прийти.

— Во–первых, ты не берешь в расчет одну простую вещь, — спокойно отозвался вампир на мои раздумья, — уровень развития цивилизации на разных территориях весьма различен. По целому ряду причин, к нам отношения не имеющим. Конечно, наше присутствие свои коррективы внесло, но не столь глобальные, как ты пытаешься представить. Дремучие северные леса с суровым климатом и малочисленным населением, крайне редко контактирующим с другими народами, особых предпосылок для появления высокоразвитой цивилизации не имели. Другое дело — просторные южные степи. Это место бесконечных контактов. Место столкновения культур, взглядов, цивилизаций. Это бесконечная широкая дорога, по которой народы проносились волна за волной, ища себе место под солнцем. И эта межгорная котловина привлекала многих. Они оседали здесь, создавали государства. А потом бывали сметены следующей волной завоевателей. И следующей, и следующей. И только потом уж — нами. И на месте старых городов стоят новые. На месте древней столицы этого края стоит Арака. Там, где сейчас Каэродэ — был некогда город твоего народа. А прежде, чем туда пришли твои предки — кто знает, какой народ возводил на Великой реке свои города?

— Народы… Ты говоришь об этом так легко. Их было так много — этих народов?

— Их и сейчас — немало.