Край Основания

– Правильно, – сказал Джиндибел, – я обычно хожу по территории хэмиш. Я сотни раз проходил там в разных направлениях, однако ко мне никто никогда не приставал. Другие ходят свободно, как я, но никто не изгоняет себя из мира и не запирается в университете, и ни к кому не пристают. Я вспоминаю случаи, когда Деларме, – тут он, как бы запоздало вспомнив о вежливости, сознательно превратил ее в страшное оскорбление, – я хотел сказать, я вспомнил, когда Спикер Деларме бывала на территории хэмиш, однако к ней не приставали!

– Возможно, потому, – сказала Деларме, – что я не заговаривала с ними первой и держалась на расстоянии. Я вела себя как заслуживающая уважения, и мне его оказывали.

– Интересно, – сказал Джиндибел, – а я хотел сказать, причина в том, что вы представляли куда более грозное зрелище, чем я. В конце концов, даже здесь очень немногие рискуют подойти к вам. Но скажите, почему хэмиш выбрали для вмешательства именно тот день, когда меня ждало важное собрание в Совете?

– Если тому причиной нe ваше поведение, – сказала Деларме, – тогда это произошло случайно. Я не слышала чтобы математика Селдона исключала роль случая – конечно, не в индивидуальных событиях. Или вы тоже говорите по внушению интуиции? – Тут один из Спикеров издал слабый мысленный вздох.

– Это произошло не из-за моего поведения и не случайно. Это было намеренное вмешательство, – возразил Джиндибел.

– Откуда вы это знаете? – мягко спросил Первый Спикер. Он не мог помочь, но смягчил для Джиндибела последний выпад Деларме.

– Мой мозг открыт вам, Первый Спикер. Я передаю вам – и всему Совету – мои воспоминания о событиях.

Передача заняла несколько минут. Первый Спикер сказал:

– Ужасно! Вы вели себя очень хорошо, Спикер, в обстоятельствах большого давления. Я согласен, что поведение хэмиш аномально и требует расследования. А пока, пожалуйста, присоединитесь к нашему заседанию…

– Минуточку! – прервала Деларме. – Какая у нас гарантия, что объяснение Спикера правдиво?

Ноздри Джиндибела раздулись от нанесенного оскорбления, но он сохранил хладнокровие.

– Мой мозг открыт.

– Я знавала открытый мозг, который не был таковым.

– Не сомневаюсь в этом, Спикер, – сказал Джиндибел, – поскольку вы, как впрочем, и все мы, держите свой мозг под постоянным контролем. Мой мозг если открыт, то открыт.

– Давайте не будем… – начал Первый Спикер.

– Пункт личной привилегии, Первый Спикер, извините, что прерываю вас, – заявила Деларме.

– Какого рода личная привилегия, Спикер?

– Спикер Джиндибел обвинил одного из нас в подстрекательстве к убийству, предположительно при помощи фермеров, совершивших нападение на него. Поскольку обвинение не отведено, я должна считать себя потенциальной убийцей, как и все в этой комнате, включая и вас, Первый Спикер.

– Вы отведете обвинение, Спикер Джиндибел? – спросил Первый Спикер.

Джиндибел сел в кресло, крепко вцепился в подлокотники и сказал:

– Я сделаю это, как только кто-нибудь объяснит мне, почему фермер-хэмиш намеренно вынудил меня опоздать на это заседание.

– Ну, тут может быть тысяча причин, – сказал Первый Спикер. – Я повторяю, что это происшествие будет расследовано. А теперь Спикер Джиндибел, в интересах продолжения дискуссии возьмите обратно ваше обвинение?

– Не могу, Первый Спикер. Я потратил долгие минуты на попытки самым деликатным образом обыскать мозг хэмиш, чтобы, не нанося ущерба, заставить фермера изменить поведение, но не смог. Его мозгу не хватало эластичности, какую он должен был иметь. Эмоции были как бы навязаны извне.

Деларме сказала с неожиданной легкой улыбкой:

– И вы думаете, их навязал кто-то из нас? Может, это сделала ваша таинственная организация, состязающаяся с нами и более мощная, чем мы?

– Возможно, – согласился Джиндибел.

– В таком случае, мы не члены этой организации, о которой знаете только вы, и не виноваты, поэтому вы должны забрать свое обвинение. А может, вы обвиняете кого-то из нас в том, что он находится под контролем этой странной организации? Может, один из нас не тот, кем кажется?

– Возможно, – флегматично согласился Джиндибел, отлично понимая, что Деларме накидывает на него веревку с петлей.

– Похоже, – сказала Деларме, готовая затянуть петлю, – что ваш сон о тайной, скрытой организации есть кошмар паранойи. И это вполне соответствует вашим параноидальным фантазиям, что фермеры-хэмиш под влиянием и что Спикеры под тайным контролем. Я хотела бы, тем не менее, проследить дальше эту вашу своеобразную мысль. Кто же из нас, Спикер, по вашему мнению, под контролем? Не я ли?

– Не думаю, Спикер, – сказал Джиндибел. – Если бы вы хотели взять надо мной верх таким сложным способом, вы бы не извещали открыто о своей неприязни ко мне.

– Двойная хитрость, может быть? – спросила Деларме, прямо-таки мурлыкая. – Это, вероятно, обычный полет параноидальной фантазии.

– Вполне может быть. Вы более опытны в таких делах, нежели я.

Спикер Лестим Джайни горячо вмешался: