Край непрощённых

— Там целая толпа сзади, — бросил им Макс, проходя мимо.

Кирсан, разминувшись, обернулся. Все трое медленно шли навстречу выплывающим из тумана зомби, и разведчик расслышал слова псалма.

— И когда пойду я долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной…

— Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня, — подхватили молитву двое других, и затем три голоса окрепли, звуча как один: — Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих…

Разведчик окликнул Макса:

— Мы разве не поможем им?

— Мы не можем им помочь. Никто не может.

— Но они же собираются…

— Они собираются сделать не то, что ты подумал.

Кирсан оглянулся снова как раз тот момент, когда трое странных монахов бросились вперед, в самую гущу шагающих мертвецов, сбив нескольких с ног. В следующий момент вся толпа набросилась на них, похоронив под грудой разлагающихся тел. Послышались душераздирающие крики боли. Немка подавленно всхлипнула.

— Шире шаг! — прикрикнул Макс, — мертвяки не будут заняты вечно!

— Пресвятой боже, — выдохнул Кирсан, — какого хрена тут происходит?! Они сами ломанулись прямо в толпу!

— Страдальцы. Самая распространенная тут религия, если можно так это назвать… Они верят, что каждому отмерено определенное количество страданий в наказание за грехи, и смысла оттягивать неизбежное нет. Чем быстрее изопьешь свою чашу до дна, отмучишься, сколько положено, тем быстрее станешь свободен… — немец остановился, оглянулся назад, где уже стихли звуки борьбы и крики, и в его глазах вновь появились бесконечные тоска и отчаяние: — завидую им. У них хотя бы осталась вера. Они коротают вечность в страданиях, куда больших, чем другие, но с надеждой в сердце…

Они поспешили дальше, пытаясь использовать фору во времени, которую дали им страдальцы, по максимуму, и Кирсана все время мучила мысль, что вокруг него происходит что-то страшное, зловещее, и к тому же совершенно не поддающееся логическому толкованию. Он думал так минут сорок, пока приближался к центру города.

— Долго еще?

— Нет. Минуем центр, и там лес уже близко. Город не круглый, скорее полукруг. Дойдем до убербашен — останется всего пара километров.

— Убербашни?

— Да, башни, самые высокие, которые только могут быть. Выше, чем я мог бы себе представить, если бы не увидел сам. А вот и они, кстати.

Кирсан посмотрел туда, куда указал Вогель, и ему внезапно стало дурно. Город надежно укрыт туманом, но два сверхвысотных здания вырывались из него и уходили ввысь. В нескольких километрах от затерянной в разрушенном городе группы возвышались башни-близнецы всемирного торгового центра. Целые.

Точнее, не совсем целые: в нескольких местах зияли проломы стен, из которых торчали хвосты самолетов. Разбившийся не так давно МиГ выделялся из их числа дымком, который все еще сочился.

Бред, бред, бред! Не может такого быть, твердил голос разуме в черепной коробке Кирсана, просто не может! Нью-Йорк? Невозможно, он стоит на побережье, болот там нет. В то же время другой голос, вкрадчивый и тихий, нашептывал, что если болота появиться могут, то океан исчезнуть — никак. И потом… Нью-Йорк — город небоскребов. Но этот уходящий в прах городок — ну так, областной центр от силы. И в нем происходят и другие вещи, невозможные, но все равно реальные.

Хуже всего, что правды у немца, если он немец, не выпытать: Макс наверняка рехнулся, как и те несчастные. И сам Кирсан тоже вскоре рехнется, если не найдет разгадку тому кошмару, в котором оказался. Вопрос только в том, как найти хотя бы кого-то, кто знает правду и при этом остался в своем уме.

Они пересекли центр и внезапно встретились с парой мертвецов, женщиной и девочкой лет двенадцати, вышедших наперерез. Обогнуть кадавров не составило труда, но зомби вновь напомнили Кирсану о его сомнениях.

— Макс, — позвал он, — так ты говоришь, что мертвые здесь преследуют тех, кто их убил?

— Да. Это одна из общераспространенных кар.

— Послушай, где логика? Мы попадаем в ад, если верить тебе на слово, живыми. А наши жертвы — в виде разлагающихся трупов. Где, мать ее, логика? Где разум?

— На самом деле, это всего лишь подделки. Дубликаты. Плохие люди попадают в ад, хорошие — куда-то еще. Когда ты убиваешь того, кто недостоин рая, то можешь встретить его снова здесь, чтобы сводить с ним счеты до конца времен и тем самым выполнять предназначение ада. А вместо тех твоих жертв, которые не заслужили кары, тебя преследуют их копии, безжизненные, бездушные и безмозглые. Вон та девочка, — кивнул он через плечо, — наверняка ничем не заслужила заключения в аду.

— А ты уверен, что это точно именно мои мертвецы, а не твои или ее? — кивнул разведчик на свою подопечную.

— Остановимся и посмотрим, на кого они набросятся?

— Это еще ничего не доказывает.

— Посмотри на ее ранец. В мое время таких не было.

Кирсан остановился и оглянулся на мертвецов, приближающихся деревянной походкой, отпустил руку немки, перехватил винтовку половчее.

— Подсоби-ка мне чуток… Убери даму… Хочу разобраться кое-в-чем.

Вогель пожал плечами:

— Яволь.