Край Детства

В детстве мы жили в Северном районе города и ходили с братом в один детский сад. Конечно, я в группу старшую, а он – в младшую. Вечером, идя с работы, родители забирали нас домой. Идти было недалеко. Однажды, за мной пришел отец. Сказал, чтобы, одевалась и приходила в группу к брату, где папа в это время оденет брата. Таким образом, предполагалось, что мы сэкономим время и быстрее вернёмся домой. Сказано, сделано. Одевшись, обувшись, хлопнув шкафчиком и попрощавшись с воспитательницей, я направилась в группу к брату. Там я увидела мужчину, который сидел на корточках и обучал ребенка. Само чадо за мощной спиной родителя видно не было. Покрутив головой по сторонам, я поняла, что моего папы здесь нет. Сразу подумала, что папа с братом пошли домой. Куда идти я знала, поэтому не стала терять время. На полпути к дому мои соображения вылились в разумное объяснение ситуации. Поразмыслив, я поняла, что папа не мог допустить, чтобы я отправилась домой одна. А значит что? Значит, тот незнакомец и был моим отцом. А не признала я его сразу из-за новой коричневой ветровки. Выяснив это досадное обстоятельство, голова заработала быстрее. Стало очевидно, что мой самовольный уход из сада, будет расхлёбывать не голова, а пятая точка. Я стала искать наименее болезненный выход из этой ситуации. Я была сообразительным ребенком, поэтому план созрел в моей голове молниеносно. Я пришла домой. На вопрос, где отец с братом, хладнокровно сказала, что идут следом. Заметьте, я даже не соврала. Предполагаю, что папа, не обнаружив меня в саду, помчался домой в надежде, что я пошла именно туда. Не представляю, какие чувства испытал тогда мой отец, пожалуй, спрошу как-нибудь (возможно, он вспомнит про тот случай), но для меня тогда важнее было всыпят ли мне ремня или чудом удастся избежать наказания. После немногословного объяснения, почему на пороге возникла только я, забежала в свою комнату. Ее мы делили с братом. Чудесная комната, а самое главное, что на двери была круглая ручка с замком. Повернув маленький рычажок, я выдохнул а с облегчением. План удался. За закрытой дверью оборону можно держать долго, пока гнев родителя не сменится на милость. Придя с братом домой, отец был в ярости. Это я поняла по тому, как дергалась ручка, и по крикам отца, которые приглушала закрытая дверь. Да, я особо не вслушивались, чего он там от меня хотел. Я понимала, что никто ничего мне не сделает, ведь дверь-то закрыта! В итоге все успокоились. Подозреваю, что мой дед сделал внушение отпрыску и отец утихомирился. Меня уговорили открыть дверь и даже не ругали. Конечно, я понимала, что поступила не очень хорошо, но с другой стороны, виновата ли я в том, что не узнала отца со спины в новой ветровке? Наверное, все понимали, что сделала я все без злого умысла. К тому же, зачем нервничать, если ничего страшного не произошло? Больше подобного не повторялось.

Зима

Зимы в моем детстве были холодные и снежные. После встречи Нового года, обязательного похода на главную городскую ёлку на площади, мы с братом отправлялись на каникулы к бабушке, в деревню. Зима за городом удивительная. Все деревья, как та есенинская берёза, в серебре. Свежий воздух, снег, поскрипывающий на морозе, огромные сугробы, скрывающие заборы. В один год взрослые построили для нас, детей, домик из снега. В него можно было войти и даже присесть на снежную лавочку.

После улицы заходишь в дом с мороза. Тебя сразу окутывает тепло, в печке умиротворяюще потрескивают дрова, а бабушка принесла из погреба моченые яблоки.

Утром никак не хочется вставать. В доме прохладно. Дрова давно прогорели, и за минувшую ночь не осталось и следа от их тепла. Лежишь на пуховой перине, под одеялом, как в коконе, и ждёшь, когда снова растопят печку. Засыпят уголь, положат дровишки. И в комнатах снова станет тепло. Вот тогда-то можно не только нос высунуть из-под одеяла, но и встать, умыться и позавтракать. А что потом? Конечно, бегом на улицу. Там уже ждут друзья. Одеваешься, обуваешь валенки, хватаешь варежки. Бабушкин наказ не купаться в снегу застаёт тебя уже в дверях. Хватаешь санки и айда на горку. Сел на санки, с криками и воплями скатился с горы, а потом бегом назад. При очередном спуске вспоминаешь пословицу «любишь кататься, люби и саночки возить». Уже не так резво, более тяжело, но все равно поднимаешься наверх, чтобы в очередной раз с ветерком прокатится. Как правило, после одиночных катаний следовал спуск «паравозиком». Это когда несколько санок связываются друг с другом. Вот такие многолюдные и многосаночные спуски всегда заканчивались барахтанием в снегу, перелётом через голову соседа и попаданием снега за шиворот.

После катания уставший бредешь домой.