Край бокала

— Ах да, Коннор. Ему в этом доме без виски не обойтись. Вам со льдом?

— Да, пожалуйста. Как вы попали в этот домик?

— Вы хотите сказать, как Отто Прегер разрешил мне здесь поселиться? Я снял этот домик, поскольку нуждался в жилье. Он был пуст. Потому что семью, которая жила здесь раньше, он переселил в новые дома в имении — у них было семеро детей. Знаете, Прегер немного свихнулся от признательности, что ирландцы разрешили ему здесь жить. Он готов предоставить своим рабочим роскошные условия. Можно было бы назвать его благожелательным деспотом, но это безобидный человек. И притом в его «блажи» есть своя логика — люди не уйдут работать к кому-то еще, потому что там у них не будет своих домиков и автобуса, который их возит к воскресной мессе, и рождественских праздников, и августовских пикников. Ему самому все это по душе, он называет их всех «своей семьей» и тратит на них деньги. — Кэролл поднял бокал. — Приветствую вас на земле ваших предков.

— Сейчас мне больше всего хочется покинуть эту землю.

— Верно. Прием вам был оказан престранный. Я не думал, что старая леди будет особенно рада, но и не предполагал, что это выведет ее из строя.

— Мое появление не должно было ее сильно шокировать. Она знала о моем существовании.

— Как вам сказать… Достоверных сведений о вас не было, вас здесь как бы не существовало. Были только слухи. Считалось, что Бланш Шеридан — в то время Бланш Финдлей — добровольно уехала в Англию работать. Леди Мод и миссис Финдлей, видимо сговорившись между собой, никому о вас ничего не говорили. Может быть, друзья вашей матери в Дублине и знали правду, но они молчали. Потом появились слухи, что там замешан какой-то мужчина, но точно никто не знал. А потом ее мужа убили, и после этого о ней вообще ничего не было слышно.

— А как вы об этом узнали?

— Ну, я вообще не в меру любопытен, помните? Я расспросил Энни.

— Энни?! Она знала об этом? И она вам рассказала?

— Ей известно о старой леди больше, чем кому бы то ни было. А мне рассказала потому, что, кажется, поняла, зачем мне это надо. Это ведь была и ее надежда. Она знала, что был ребенок, и знала имя того мужчины. А дальше мне оставалось только просмотреть лондонскую телефонную книгу… Труднее было прийти в ваш магазин. Я не знал, с чего начать…

— И потому вы разбили вазу и украли каллоденскую чашу?

Он откинулся на спинку дивана и вдруг улыбнулся, когда я вспомнила об этом. Он действительно был хорош собой, но сейчас его нельзя было принять за актера. На нем был старый свитер и фланелевые брюки с пятном краски на колене. В отличие от большинства молодых людей, которых я знала прежде, он не пытался играть несколько ролей сразу, а оставался самим собой, и это почему-то располагало к нему.

— Вы ведь не будете вспоминать об этом всю жизнь? — продолжал он. — Разве я не заплатил вам и за то и за другое? И разве я не вернул вас в лоно вашей семьи?

— Я предпочла бы остаться в Лондоне, — вздохнула я. — А в чем ваш интерес?

— У меня был долг перед семьей Шеридан. Какого рода долг, я не скажу, но деньгами его не оплатишь. Вернуть им каллоденскую чашу — полдела; вернуть в семью вас — значит заплатить долг. Если я совсем не достиг цели, напрасно растревожив и вас, и их, то прошу прощения. Но если вы немного потерпите и подождете, пока леди Мод к вам привыкнет, тогда может сбыться то, что я задумал.

— Это будет хорошо для нее, а для меня?

— Да, вы тут как будто ничего не выигрываете.

— Коннор так не думает. Он считает, что я прибыла сюда в последнюю минуту, чтобы унаследовать все достояние, которое он собирал по крупицам.

Брендан слегка присвистнул:

— Вот как? А я сдуру об этом не подумал. Это, конечно, ерунда. Всем известно, что леди Мод собиралась оставить все ему. Именно поэтому она поручила ему эту неблагодарную работу.

— Неблагодарную?

— До появления денег Прегера она была именно неблагодарной. Потом Коннор женился на Лотти, и все переменилось. Появилась возможность для возрождения традиций Шериданов. Они собирались создать курсы, чтобы иметь достаточно квалифицированных мастеров, а на обучение стеклоделию уходит пять лет. Коннор бы справился с этим. Он человек дела и умеет доводить его до конца. Но он не смог удержать деньги Прегера. Когда Лотти не стало, не стало и денег.

— Но почему? Ведь он же был ее мужем…