Крадущие совесть

…Я приехал в Новую Дачу, когда страсти вокруг этой истории вроде бы поулеглись. Но на перекрестках и у колодцев все еще пересказывали детали судебного заседания, на котором лишали отцовства Петра, вспоминали, как бросилась к нему Иринка, когда на вопрос судьи: «Желает ли все же отец быть вместе с детьми?» – он ответил: «Нет, не желаю. Дети мешают мне в жизни».

– Со стороны слышать это и то озноб брал, – говорили в деревне.

С Петром я встретился на квартире Веры.

– А где же мне жить? С отцом невозможно: заел донельзя! Как же, детей моих вон воспитывает… А потом, чем мне тут плохо? Верка кормит и поит.

Столь неприкрытая дремучая черствость и откровенное бесстыдство привели меня в замешательство. Спросил его:

– А правда ль, что вы не отдали детям одежду их зимнюю?

– Да, не отдал, а что? Батька, коль взялся за их воспитание, то пусть и пальто покупает.

Я слушал Селина и чувствовал, как опустился этот человек. А ведь, сказывали, был он вроде неплохим отцом. Возвращаясь из дальних командировок, привозил иногда даже гостинец Генке – в ту пору единственному ребенку. Правда, по дому что-либо сделать и тогда не очень старался. Хлопоты в этом плане лежали полностью на жене, а он оправдывался: шоферское дело, мол, нелегкое, и отдохнуть надо. Никто, в общем-то и не догадывался, что спокойный медлительный Петр, любивший поспать после работы, – человек глубоко безразличный ко всему, натура ленивая и апатичная.

Призрачное и зыбкое благополучие, возникшее в семье Селина еще при жизни первой жены, как бы само собой, не подкрепленное мужским устремлением создать теплую атмосферу, нарушилось тот же час, как только родились близнецы: Иринка и Игорь. В суетливых делах многодетной семьи, которые надеялась разделить с ним жена, муж, не умевший и не хотевший о ком бы то хлопотать и заботиться, увидел не источник веселого счастья, а тяжелые хлопоты и заботы. И, казалось бы, вопреки здравому смыслу начал пить, буянить. И вот случилась беда – умерла жена.

С Верой он сошелся и впрямь по наущению отца. Но и в этот раз он думал не о детях, а прежде всего о себе, надеясь обрести сытную и спокойную жизнь. Такую, какая была у него с первой женой. В общем-то, он ее получил. И, боясь ее потерять, не задумываясь, отказался от собственных детей.

Говорил я и с ребятишками. Тяжело переживают они происшедшее, уже многое понимают. Старшему – 13 лет. Эгоизм и безответственность Петра Селина нанесли тяжелую душевную травму не только детям, но и Калистрату Андрияновичу с Анастасией Ивановной, взявшим на себя заботу о воспитании внуков. Да и Вере тоже. Разрушены добрые начала ее души. Выглядит она какой-то потерянной. И на мой вопрос, что же связывает ее с Петром, – отвечала сбивчиво, путано, говорила о проходящей молодости и боязни одиночества:

– К тому же дом вот строю. Без мужчины трудно…

Я смотрел на этот недостроенный дом и думал: что ж, наверное, со временем докроют крышу, в комнатах появится мебель, но вряд ли в том доме поселится счастье, если в нем не нашлось места для родных детей Петра Селина.

Сэкономили… На детях

Это был не первый дом, к которому мы подходили сегодня. Но, как и на предыдущих, на дверях его красовался замок. Ребятишки на время остановили возню у крылечка и с любопытством посмотрели в нашу сторону.

– И вы полагаете, что мать, оставив их на целый день без присмотра, спокойна? – спросил я председателя колхоза А.И.Иванисова. Анатолий Иванович молчал.

С А.И.Иванисовым меня свело письмо, вернее, жалоба в его адрес. Вот ее суть. Несколько лет назад общее собрание колхоза имени Калинина Прохоровского района Белгородской области вынесло решение построить детские ясли. Вскоре, выполняя задуманное, хозяйство закупило в дальнем селе сруб и перевезло его на центральную усадьбу. Строители собрали неплохой домик. Но новоселье справили в нем не детишки, а… новый председатель.

Скажем сразу: автор письма, пожелавший остаться неизвестным, изрядно сгустил краски, а то и вовсе перепутал их. Знакомство с Иванисовым, избранным в феврале нынешнего года председателем и работавшим до этого секретарем партийной организации в соседнем колхозе, убедило: человек он честный и не позволит ни себе, ни кому-нибудь другому позариться на общественное добро. Окончивший не столь давно Харьковский сельхозинститут, молодой специалист пользовался авторитетом везде, где б ни работал. Хорошо отзывались о нем и секретари райкома партии, и колхозники, с которыми довелось говорить, проверяя письмо.